Запутавшись в том, кто от кого родился, кто кому надоел и у кого брат в нынешних правителях Пергама, Эвбулид понял только одно: больше всех наук пятнадцатилетний Публий любит уроки, которые дают ему юные и особенно зрелые рабыни, а высшую философию видит в том, как бы понаряднее разукрасить лица попавшихся ему под руку рабов.
В последнем новоявленный грамматик смог убедиться уже на следующее утро во время первого занятия с сыном Эвдема.
— Начнем с истории! — приветливо сказал он ворвавшемуся в увешанную коврами комнату чернявому юноше.
— Амура и Психеи? — уточнил, плюхаясь в высокое кресло и задирая ноги, Публий. — Это слишком обыденно! Давай лучше про гермофродита! Только не до того, как его увидела нимфа, а после, когда по ее просьбе боги слили их в одно двуполое существо. Вот бы и мне так, а то, понимаешь, надоело все! Одно и то же…
— Я вижу, ты неплохо разбираешься в жизни богов и героев, если знаешь даже такие малоизвестные истории, гм-м, не очень-то подходящие для твоего юного возраста. Поэтому давай лучше перейдем к истории Эллады — величайшей из всех государств мира. Я расскажу тебе о ее прекрасном и трагическом прошлом, — пообещал Эвбулид зевающему Публию, — о величественных статуях Фидия и справедливых законах Солона, о неповторимых шедеврах Праксителя и Тимомаха, моего далекого предка скульптора Эвбулида и Скопаса. Я расскажу тебе о знаменитой Марафонской битве, в которой эллины одержали решительную победу над персами…
— Над персами?! — гневно вскричал Публий. — Давай! Только я сейчас покажу тебе, кто победил в этой битве: твои предки или мои!
Публий принялся срывать со стен тяжелые серебряные и золотые блюда и швырять ими в голову едва успевавшего уклоняться Эвбулида.
— Ну, кто взял верх? А-а?!
Юноша потянулся к свисающим с пурпурного ковра махайре и римскому мечу.
Эвбулид, обращая все в шутку, поднял руки:
— Ты!
— Тогда — на колени! — скомандовал Публий.
Пожав плечами, Эвбулид улыбнулся и встал на колени.
— Проси пощады! — потребовал Публий.
— Пощади! — прижал ладони к груди Эвбулид.
— Не так! — закричал юноша. — Повторяй за мной: нет на земле силы…
— Нет на земле силы… — улыбаясь, повторил Эвбулид.
— …более могущественной, чем великая армия персов…
— …персов…
— …которая наголову разгромила ничтожных эллинов в Марафонской битве!
— Но это противоречит истории! — воскликнул Эвбулид, поднимаясь.
— На колени! — поднимая римский меч, вскричал Публий.
— Пожалуйста… — снова опустился на колени грек, которому начинала не нравиться такая игра, но он не хотел портить отношения со своим своенравным учеником с первого же занятия.