– «Черная метка», как в «Острове сокровищ», – и дуй на все четыре стороны! – развеселился Веня, вдохновленный поддержкой своего предложения.
– Что ж, будем голосовать, – согласился Семёнов. – Все высказались? Начнем по часовой стрелке.
– Младшенькая у меня… – как бы думая вслух, пробормотал Нетудыхата.
– «Младшенькая, младшенькая…» – передразнил его Дугин, – Затараторил, как попугай!
– А ты не перебивай, дай человеку сказать! – сердито пискнул Горемыкин, и опять никто не улыбнулся, хотя забавное несоответствие между грузной фигурой и фальцетом повара обычно нас веселило.
Наступила тишина. Я быстро прикинул шансы: скорее всего пять на пять, все решит один голос. Моя догадка – голос Нетудыхаты! Эх, будь я гипнотизер! Ваня, дружище, думай о младшенькой и больше ни о чем, слышишь меня?
Семёнов положил перед собой блокнот и карандаш.
– Приступим. Гаранин?
– Зимовка.
– Присоединяюсь. Бармин?
– Самолет!
– Дугин?
– Конечно, зимовка, Николаич.
– Пухов?
– Я… понимаете… Мне нужно вернуться домой! Обязательно, очень нужно…
– Да рожай уж, – насмешливо процедил Дугин.
– А вы не грубите, – оборвал его Гаранин. – Пухов вам почти что в отцы годится.
– Я за эвакуацию но воздуху! – торжественно сказал Пухов и вытер вспотевшую лысину.
– Хорошо. – Семёнов сделал пометку. – Томилин?
– С тобой, Николаич…
– Филатов?
– Я уже сказал, – буркнул Веня.
– Определеннее!
– Самолет.
– Горемыкин?
Горемыкин развел руками.
– Прикинул я здесь, голодать не будем. Зиманем, что ли?
– Нетудыхата?
– Дак я что? – Нетудыхата покосился на Пухова и Веню, виновато крякнул. – Конечно, младшенькая у школу идет и все такое, так раз надо… Прозимуем, Николаич, я ж понимаю…
– Скориков?
– Самолет.
– Груздев?
– Мой голос не имеет значения.
– И все-таки?
– Я думаю, что вся эта сцена была довольно бессмысленной.
– Вы ставите под сомнение результат голосования? – С угрозой произнес Семёнов.
– Ну, зачем же сразу вешать на меня ярлык… Раз позиция начальника определилась в самом начале, заранее можно было сказать, что большинство его поддержит. Мы, знаете, к этому же приучены. К доктору вы не прислушались…
– Дискуссия уже окончена. В какую же колонку внести ваш голос?
– А ни в какую. – Я решил доставить себе это маленькое удовольствие. – Считайте мой бюллетень недействительным.
– Вы всегда очень оригинальны, Груздев. – Семёнов захлопнул блокнот. – Итого: шесть против четырех при одном воздержавшемся. Костя, свяжись с Молодежной, срочно. Скориков, бланк.
Семёнов склонился над столом и начал набрасывать текст. Все сидели опустошенные, говорить ни о чем не хотелось. Пухов неожиданно всхлипнул и стал прокашливаться, стыдливо оглядываясь. Бармин встал и пошел в спальню, его никто не остановил. Семёнов бросил карандаш и попросил внимания.