В это время в шатре молодой человек, одетый так же, как и все остальные члены небольшого племени кочевников, неотрывно смотрел на экран небольшого компьютера-ноутбука. Тот в свою очередь был подключен к телефону спутниковой связи, по виду самому обычному. Необычной была только картинка на дисплее. Если бы сейчас кто-нибудь из офицеров на мостике "Эйзенхауэра" увидел ее, то очень бы удивился. Без сомнения, это была радиолокационная панорама Ормузского залива, снятая с американского космического спутника-шпиона, одного из четырех оставшихся на высоких, стационарных орбитах. Особых красот этот пейзаж не показывал, изображение берегов и кораблей было выполнено в графическом варианте. Точно такую же картинку сейчас видел один из операторов на мостике авианосца.
Несмотря на арабский наряд и безупречное знание языка, лицо молодого человека казалось более светлым, чем у остальных членов семьи кочевников.
– Хасан, – сказал он, поглядывая то на экран, то в сторону залива. – Прикажи собирать вещи, мы уходим.
– Хвала аллаху, а то моим верблюдам скоро бы пришлось есть камни.
Старик вышел из шатра и начал высоким гортанным голосом отдавать приказания женщинам и троим сыновьям. В это время его гость в последний раз взглянул на водную гладь пролива, мелко перекрестился и нажал на кнопку на пульте ноутбука. На экране дисплея, чуть впереди силуэта "Эйзенхауэра", появилась яркая точка. Точно такую же точку увидел оператор на авианосце.
– Сэр, что это такое? – воскликнул он. Адмирал Грейг сделал всего три шага вперед, но точка уже исчезла с дисплея.
На берегу человек в шатре нажал еще одну кнопку и небольшой пиропатрон перерубил трос, до этого удерживающий на дне обширную емкость из прорезиненной ткани. Огромный шар устремился вверх, к поверхности воды.
– В чем дело, сержант? – спросил адмирал.
– Только что вот здесь, прямо по курсу, появлялась... – сержант не успел докончить свою фразу, как его перебил сосед за пультом эхолота.
– Сэр, что-то большое поднимается со дна залива! Оно как раз под нами!
– Полный вперед! – скомандовал Грейг, лишь глянув на экран дисплея.
Но огромная махина водоизмещением восемьдесят девять тысяч тонн – не гоночный катер. Сигнал едва успел поступить в машинное отделение, как мягкая оболочка коснулась винта "Эйзенхауэра", с берега поступил еще один радиосигнал, и небольшая пластиковая бомба, взорвавшись, соединила два компонента жидкой бинарной взрывчатки, инертной по отдельности и страшной вместе.
Рассчитать скорость подъема мины было довольно сложно, огромный шар взорвался под кормой авианосца. Сила его взрыва была такова, что пятидесятиметровый кусок корабля в секунду отрезало словно газосваркой. Если бы мина взорвалась в центре авианосца, то он бы переломился пополам и затонул в считанные минуты. А так самый большой в мире военный корабль держался на плаву еще сорок минут.