— Да, я понимаю. Но вряд ли я смогу вам чем-нибудь помочь.
— Показалось ли вам, что господин Пакар чем-то был встревожен?
— Может быть, но он никак этого не проявил.
— Позвольте узнать, почему вы его наняли?
— Я его не нанимал. Я обратился в компанию «Колб интернэшнл», а они прислали ко мне этого человека.
— Я не это имел в виду.
— Тогда позвольте не отвечать на ваш вопрос. Это дело личное.
— Доктор Осборн, речь ведь идет об убийстве, — сказал Маквей таким тоном, будто обращался к суду присяжных.
Осборн отставил стакан. Надо же, он ничего еще не совершил, а его уже пытаются обвинить. Это ему совсем не понравилось.
— Послушайте, детектив Маквей, Жан Пакар работал на меня. Да, он погиб. Я сожалею об этом, но не имею ни малейшего представления о том, кто мог его убить и почему. Если вы пришли ко мне только за этим, то напрасно потратили время!
Осборн встал и сердито сунул руки в карманы. Его пальцы нащупали коробочку с ампулами и еще одну со шприцами. Это маленькое напоминание заставило Осборна сменить тон.
— Ладно, извините. Я вовсе не хотел на вас кидаться. Сорвался из-за того, что узнал об убийстве. Это меня буквально потрясло... До сих пор не могу опомниться.
— Скажите хотя бы, выполнил ли господин Пакар ваше задание?
Осборн молчал. Как отвечать? Что, черт побери, ему надо? Знают они о Канараке или нет? Что будет, если ответить утвердительно? Если сказать «нет», то можно и попасться.
— Так выполнил или не выполнил?
— Выполнил, — решился Осборн.
Маквей внимательно посмотрел на него, допил виски. Подержал немного пустой стакан, словно не зная, куда его поставить, а потом внезапно впился в Осборна взглядом.
— Знаете ли вы человека по имени Петер Хосбах?
— Нет.
— А Джона Корделла?
— Тоже не знаю. — Осборн терялся в догадках, не понимая, куда клонит Маквей.
— А Фридриха Рустова? — Маквей закинул ногу на ногу. Осборн увидел полоску белой, безволосой кожи между краем брюк и носками.
— Нет, такого я тоже не знаю. Это что, подозреваемые?
— Это люди, пропавшие без вести.
— Нет, их имена мне ничего не говорят.
— Ни одно из них?
— Нет, ни одно.
Хосбах был немцем, Корделл англичанином, а Рустов бельгийцем. Все трое были обезглавлены. Маквей мысленно занес в свой мозговой компьютер, что Осборн даже не дрогнул, услышав эти имена. Фактор узнавания — ноль. Разумеется, не исключено, что Осборн — незаурядный актер или прирожденный лжец. Врачи ведь часто лгут, если считают, что так лучше для пациента.
— Что ж, мир велик, всякие совпадения бывают, — сказал Маквей. — В том и состоит моя работа, чтобы тянуть ниточки, распутывать клубки.