Он возник в моем воображении так же отчетливо, как если бы был здесь, на пожарище, и снова снимал шляпу, величая Мейзи «мадам».
– Ого! – только и сказал Легланд.
– Глаз художника, дорогой! – восторженно воскликнула Мейзи. – В жизни я не встречала ничего подобного!
Инспектор заверил нас, что в их отделе такого нет и не было, и Гарри согласился с ним.
– Ладно, – рассердилась Мейзи. – Я догадываюсь, что вы ищете следы поджога, но кому в здравом уме могла прийти в голову мысль спалить дотла свое любимое жилище, а заодно и все ценности, находящиеся в нем? Этого я не могу понять.
Конечно, Мейзи, многоопытная Мейзи на самом деле не была так наивна. Я уловил быстрый взгляд, который она бросила на меня, и понял его. Легланд ничего не заметил и лишь разводил руками, избегая объяснений. А я с трудом удерживался от улыбки.
– Как вы представляете себе картину? – обратился я к ней. – Солнечный день? Пасмурно или ненастье?
Она посмотрела на чистое небо:
– Немного драматизируйте, дорогой!
После обеда страховые агенты шаг за шагом обследовали пожарище, а я старался внести в свою картину немного готической романтики. Ровно в пять я закончил работу.
– На отдых? – саркастически спросил Легланд, наблюдая, как я укладываю чемодан.
– К вечеру в естественном освещении преобладают желтые цвета.
– Вы будете здесь завтра?
Я кивнул и в свою очередь спросил:
– А вы?
– Вполне возможно.
Я добрался на автобусе до «Бич-отеля», вымыл кисти, поразмыслил немного и около семи встретился с Мейзи внизу в баре.
– Ну что, дорогой, – спросила она, как только первая порция джина с тоником теплом разлилась по ее телу, – они нашли что-нибудь?
– Насколько я видел – ничего.
– Хорошо, дорогой.
– Не совсем, Мейзи.
– Почему?
– А что именно из ваших ценностей сгорело? Перечислите поподробнее.
– У меня с ними связано столько воспоминаний! Как мы с Арчи их покупали, а после его смерти как я этим занималась уже одна. Так вот: там была коллекция старинных копий, раньше они принадлежали старому лорду Стеккерсу – в свое время я присматривала за его племянницей; целая стена очаровательных бабочек, на которых приходили смотреть профессора; кованая дверь между холлом и гостиной из дома старой леди Тит, шесть котелков из какого-то ирландского замка, две вазы с вензелями Анжелики Кауфман на крышках, которые когда-то принадлежали кузену Мата Хари – в самом деле, дорогой! – и медный каминный экран с выпуклым серебряным орнаментом, ужасно неудобный для чистки, и мраморный стол из Греции, и серебряный чайник, которым пользовалась королева Виктория… Да что там говорить, все это только малая толика!