– Они твердят, что здесь поджог, а я спросила, почему же они только теперь так решили, а раньше у них была иная точка зрения? Оказывается, потому, что Легланд не сумел разыскать в пепле мои вещи или хотя бы их следы. И они сказали мне, что даже если я и не продала ценности, то, видимо, договорилась с грабителями, чтобы их украли, а дом сожгли в то время, пока я буду у Бетти, и дальше беседа продолжалась в том же духе. И еще спрашивали, кому я заплатила за такую работу, и еще больше меня разъярили, и, если бы мне попалось что-нибудь под руку, я бы запустила…
– Вам сейчас просто необходимо выпить джина. И без тоника.
– Я сказала им, что они должны узнать, кто это сделал, вместо того чтобы мучить беззащитную женщину… И чем больше я думала о негодяе, который обокрал меня, а потом так подло поджег дом, чтобы замести следы, тем злее я становилась! Но куда больше меня бесили эти болваны, не способные видеть дальше собственного носа!
Я слушал ее гневную исповедь и понимал, что ярость ее, конечно, неподдельная, но она явно старалась распалить себя, не давая возмущению угаснуть. Казалось, что у нее была потребность постоянно пребывать в таком состоянии.
Я спросил:
– Надеюсь, о Маннинге вы им не говорили? Пятна на ее щеках вспыхнули еще ярче.
– Я еще не свихнулась, – язвительно заметила она. – Если бы я сказала, они наверняка взяли бы под сомнение и все остальное.
– В полиции считают, – начал я осторожно, – что преступник больше всего неистовствует тогда, когда его обвиняют в том, чего он действительно не делал.
Какой-то миг мне казалось, что сейчас я сам стану мишенью ее ненависти, она уставилась на меня с гневным видом, но вдруг до нее дошло, и она уловила юмор. Складки возле рта разгладились, взгляд прояснился, и через секунду она улыбнулась.
– Да, дорогой, когда я задумываюсь, мне кажется, что вы правы… – Улыбка постепенно перешла в хихиканье. – Выпьем?
Маленькие извержения продолжались и дальше, пока мы пили джин и обедали, но вулкан уже не изливал лавы, а только тлел.
– А вы совсем не удивились, дорогой, когда я сказала, что полиция думает обо мне, – бросила она небрежно, не сводя с меня глаз. Она ждала.
– Нечто похожее произошло с моим кузеном. Слишком много совпадений. Мне бы хотелось, чтобы вы с ним встретились.
– Но зачем, дорогой?
Я все объяснил. Теперь она переживала не столько за себя, как за Дональда.
– Какой ужас! На фоне его страданий вы, пожалуй, считаете меня страшной эгоисткой!
– Я совсем так не считаю, честное слово, Мейзи. Я думаю, что вы хорошая актриса.
Она взглянула на меня дружелюбно и игриво. На миг я представил, какой она могла быть с Арчи, пока он был жив.