Здесь его остановил Доминик. Я мог бы перебить Ники, ведь Рон говорил то, что я и надеялся услышать. Но Доминик не ждал.
– Что я и говорю! – закричал он. – С тех пор как арабы и Духовное Могущество собрались вместе, время течет вспять. Почему они разрешают врываться полиции штата в частный бассейн и устраивать облаву? Каждый, пойманный без купального костюма, получает пятидолларовый штраф.
Рон забавно взметнул взгляд на свою жену.
– Увидели бы нас пару лет назад в Голливуде, а, Джейни? Мужчины и женщины (порой из самых высот!) купаются в одних лишь плавках, а иногда и более чем без…
– Сейчас, Рони, – произнесла она, смутившись, – попробуем сконцентрироваться на проблемах мистера Де Сота!
Я с благодарностью сказал: «Спасибо!» – затем повернулся к Рону и задал вопрос:
– Что вы думаете об этом, Рон? Я считаю, что все это серьезно, хотя и запутано. Я не надеялся, что вы рискнете…
Он изобразил благородство.
– Это очень серьезно! – продекламировал он. – И запутано… Я решил помочь вам, Доминик!
– Вы хотите помочь?! – воскликнул Де Сота.
– Конечно! – добродушно проговорил Рон. – Первым делом я напишу письмо в «Нью-Йорк таймс». Потом… минуточку… Как ты думаешь, Джейни? Может быть попытаемся устроить демонстрацию? Пригласим твоих друзей и помаршируем перед штаб-квартирой ФБР в Чикаго?
– Если ты хочешь этого, Рон, – сказала она. – Хотя многим из них пора на тот свет, я не уверена, захотят ли они в тюрьму!
Доминик засомневался.
– Не знаю, пойдет ли кто-нибудь в тюрягу ради меня! – сказал он.
– М-м-м-м! – размышлял Рон. – А как насчет этого: обратиться с петицией? Доминик возьмет щит с плакатом и складной стул, походит-побродит где-нибудь и соберет подписи народа под требованием, чтобы ФБР… Что именно вы бы хотели от них? – спросил он.
– Как раз этого я и не знаю! – сказал Ники. – Я хочу, чтобы с меня сняли обвинение!
– Но они допрашивали, зверски избивали…
– Да, это правда, но за это их не обвинить: у них есть фото и отпечатки.
Этот человек был чересчур рассудительным в моем понимании… или Рона.
– Вы защищены от них! – сказал Рон. – Справедливость восторжествует! Все это хорошо, но не надо доходить до глупых крайностей. Они по-прежнему остались фашистами!
Теперь было то, что надо, я закашлялся.
– Когда вы сказали «фашисты», Рони, – уточнил я, – вы имели в виду…
– Я имел в виду, что ФБР стало точной копией и гестапо и КГБ, – произнес он.
– Значит, вы против?
Он приподнял брови.
– Ах, Лари! – сказал он, помогая зажаривать себя как барана. – Я не только против них, но и полагаю что каждый истинный американец должен противостоять им!