— Поторапливайся! — сказал Билли, щелкнув зажигалкой. — Шевелись!
Отличный совет. Скоро вернется Ярдман. Я с силой опустил лопату вниз, и во мне снова вспыхнула надежда. Звенья цепи стали поддаваться. Но это было только начало. Даже если я освобожусь от канистры, то не стоит забывать, что я по-прежнему в яме по пояс, а Билли по-прежнему вооружен. Но даже слабая надежда лучше, чем безнадежность. Еще один удар лопаты — и цепь надломилась, еще удар — и она лопнула. Я ударил лопатой с такой силой, что по инерции упал на колени.
— Вставай, — приказал Билли, — а то я...
Я его не слышал. Я вдруг с ужасом понял, что могила, способная вместить Патрика, Майка, Боба и меня, уже кем-то занята. Моя рука нащупала кусок ткани. Я провел по нему ладонью и почувствовал укол. Я все понял. Булавки в лацкане пиджака.
— Это Саймон, — сказал я удрученно. — Саймон...
Билли улыбнулся холодной, ужасной улыбкой. Времени больше не было. Оно измерялось расстоянием от его револьвера до моей головы, от его зажигалки до моих залитых бензином ног и канистры рядом. Билли ждал лишь одного: чтобы я докопался до Саймона.
Теперь его голод был почти утолен.
— Ну, — сказал он, и глаза его расширились. — Проси меня!
Я молчал.
— Проси! — неистово крикнул он. — Ты должен...
Но я отрицательно покачал головой. «Какой глупец, — подумал я о себе. — Глупец и безумец».
— Ну ладно, — сказал он срывающимся голосом. — Жаль, времени в обрез, а то бы ты попросил. Ты бы никуда не делся. Но раз нет, то что поделаешь.
Билли вдруг осекся. Казалось, он вдруг испугался не меньше моего — испугался того, что ему предстоит совершить. Он заколебался, вскинул револьвер, потом опустил. Но к нему быстро вернулось его беспощадное и злобное хладнокровие.
Он щелкнул зажигалкой. Взметнулся острый язычок пламени, ослепительный на фоне темноты. Билли замер на мгновение, рассчитывая, как бросить зажигалку так, чтобы я не перехватил ее в полете, но этой паузы мне хватило, чтобы нагнуться и швырнуть в него канистру. Крышка неожиданно отскочила, и бензин волной хлынул навстречу огню. У меня оставалась доля секунды, чтобы исчезнуть, пока не заполыхал весь мир.
Струя бензина со свистом вспыхнула и обрушилась огненным фонтаном на то место, где стояли я и Билли. Канистра взорвалась. Могила превратилась в полыхающую печь, и брызги бензина горели на холме свежевыкопанной земли, словно капли рома на огромном сливовом пудинге, пять галлонов обеспечили отменный фейерверк.
Я перекувырнулся через край могилы за мгновение до того, как она превратилась в крематорий. Каким-то чудом мои ноги не угодили в геенну огненную. О таком счастье я даже не мечтал.