— И ты полагаешь, что я настолько неразборчив, что готов наброситься на лежалый товар? — Руперт пожал плечами. — Ты меня обижаешь, Октавия! И я думаю… да, я считаю, ты должна за это заплатить. — И злость Октавии куда-то ушла. Она стояла, не зная, что сказать и что сделать.
— Вопрос состоит лишь в том, какую плату я сочту приемлемой? — продолжал поддразнивать ее Руперт, глядя на угли в камине. — Что бы это могло быть? — Он поднял глаза и так посмотрел на нее, что Октавия засомневалась, сумеет ли она выйти из комнаты на собственных ногах.
— Хочешь, чтобы я выбирала сама? — От нахлынувшего желания ее голос прозвучал очень низко.
— Готов выслушать любые предложения, хотя окончательный выбор оставляю за собой.
Октавия облизала губы: мозг бурлил чувственными фантазиями, затмевавшими усталость дня, опасения, недобрые предчувствия и страхи. Больше не имело значения, почему они играют в эту игру, важно было лишь то, что они в нее играют.
— Не подняться ли нам в спальню, сэр?
— Непременно. Мне почему-то кажется, что в спальне тебе будет проще расплатиться.
— Мне тоже так кажется, сэр. — Октавия присела в реверансе, глядя на Руперта снизу вверх из-за развернутого веера. От предвкушения наслаждения глаза ее увлажнились, в каждом изгибе тела — страстное обещание.
Руперт торжественно взял ее за руку:
— Идемте, мадам.
— Граф Уиндхэм, миледи! — донесся как всегда назидательный голос Гриффина. — Вы дома?
— Да, Гриффин, проведи его в зал. Я сейчас выйду. — Октавия отложила газету, которую читала отцу. — Извини, папа.
— Конечно, конечно, — ответил он ласково. — Иди, делай что следует. Я вижу, дверной звонок просто не замолкает. Мне кажется, вы стали очень популярной парой.
— Да, — скромно согласилась дочь, расправляя складки на юбке розового муслинового платья. — Но это потому, что мы новые люди на сцене, а общество обожает новизну. — Она оглядела себя в зеркало.
— У Уорвика большие доходы, — заметил Оливер. — Это видно по его гостеприимству.
Октавия взглянула в зеркало на отца. Закидывает удочку? Вряд ли. Это не в его характере.
— Он богатый человек, папа. Не хочешь прокатиться? Сегодня превосходный день.
— Спасибо. Я, как обычно, прогуляюсь. Иди, твой гость заждался.
Октавия поцеловала отца и выпорхнула из комнаты. В повседневной жизни Оливер всегда разбирался плохо, а после несчастья и вовсе перестал замечать окружающую действительность. Однако в последнее время отец вернулся к реальности. Что будет, если он начнет интересоваться хитросплетениями их домашней жизни? Как придумать хоть сколько-нибудь удовлетворительное объяснение скоропалительному браку, неожиданному возврату богатства и возвращению в Хартридж Фолли? Октавия могла только надеяться на то, что отец поверит любому ее объяснению, как это было раньше.