— Нет, ты! — перебил его Филлипп. — Я всем расскажу, что я видел, и мне поверят. Ты это прекрасно знаешь. — Он посмотрел на брата, и Каллум ощутил, как его охватывает леденящее чувство безысходности: в ангельских глазах брата горело злое торжество. Поверят ему. Так было всегда. Все верили Филиппу.
Он круто повернулся и побежал вдоль обрыва, пытаясь найти путь вниз, к безжизненному телу Джерваса. Филипп остался наверху и наблюдал за братом, пока тот не скрылся из виду. Последнее, что он увидел, были руки Каллума, хватавшиеся за дерн, когда мальчик начал предательски крутой спуск к скале у моря.
Филипп недобро засмеялся и направился к полого спускающейся вниз тропинке, которая вела к имению Уиндхэмов. С его губ уже готов был сорваться рассказ о гибели старшего сына графа, на глаза послушно навернулись слезы.
Он по-прежнему сжимал в руке бечеву змея, высоко и весело вившегося над ним.
Лондон, февраль 1780 года
С самого рассвета улицы города заполнили толпы людей. Лондонцы устремились к площади Тайберн, стараясь занять там места получше, но лишь счастливчикам удалось протиснуться к самой виселице. Несмотря на редкий снег и сырой ветер, атмосфера царила праздничная. В предвкушении развлечения со всего графства съехались фермеры с женами и теперь делились с соседями содержимым своих корзин; то и дело из толпы выбегали ребятишки и устраивали шумную возню на мостовой. Находчивые владельцы домов, стоящих вдоль дороги, по которой должна была проехать повозка, называли цены за место у окна или на крыше.
Зрелище того стоило. Можно было заплатить за то, чтобы увидеть казнь Джеральда Аберкорна и Дерека Гринторна — двух самых известных джентльменов с большой дороги, чуть ли не десятилетие наводивших страх в пригороде Патни.
— Как думаешь, раз поймали вот этих, может, поймают и других? — спросила розовощекая женщина, жуя пирог со свининой.
Ее муж вытянул из вместительного кармана просторного пальто бутылку рома.
— Лорда Ника им не поймать, попомни мои слова, женщина. — Он сделал изрядный глоток и вытер губы тыльной стороной ладони.
— Что это вы так уверены, сэр? — раздался удивленный голос. — Почему поймать Лорда Ника сложней, чем его невезучих приятелей?
Человек с бутылкой рома потер нос и многозначительно ответил:
— Да потому что он очень умен. Хитрей, чем целая стая обезьян. Каждый раз обводит легавых вокруг пальца. Рассказывают, он может исчезать в облаке дыма. Он и его белая лошадь. Прямо как и его тезка Старина Ник[1] — настоящий дьявол, — пояснил фермер.
Его собеседник улыбнулся слегка насмешливо, но ничего не сказал. Он стоял у самого края толпы, возвышаясь над остальными зрителями почти на голову. Отсюда он мог свободно наблюдать за тем, что происходит у виселицы. Однако улыбка слетела с его лица, как только он расслышал возбужденный гул на дороге: этот гул означал, что приближалась повозка с приговоренными. Не обращая внимания на негодующие возгласы и проклятия, он протолкался сквозь толпу к эшафоту.