Последний владелец забрал с собой все семейство и уехал в Калифорнию в напрасных поисках работы. Он бросил бунгало почти со всей обстановкой. Остались даже постели. Видимо, ему по-настоящему хотелось убраться из этого негостеприимного места. Съездив на машине в ближайший городок, Диллон привез достаточно провизии, чтобы продержаться некоторое время. И троица затаилась здесь. Бунгало стояло уединенно, вдали от дорог, и они не видели никого от зари до заката.
Диллон большую часть времени проводил, валяясь в постели и о чем-то напряженно размышляя. Он вставал около полудня, что-нибудь съедал и устраивался на пороге хижины, греясь на солнышке. Двум другим он действовал на нервы. Всю домашнюю работу свалили на Миру. Гарни рубил дрова и таскал воду, но это было все, что он делал. Он слонялся по дому, наступал Мире на пятки, поминутно лапал ее и подыхал от скуки. Мире было тошно от такой жизни. Она твердо решила не дать Гарни возможности уложить себя и поэтому не допускала в свою комнату. Это чертовски злило Гарни, но строптивый нрав Миры стоял между ними, как стена.
Наконец Мира поднялась и надела туфли, ощущая сквозь прохудившиеся подметки шероховатости пола. Она налила воды в жестяной таз и принялась за утренний туалет. Поплескав на себя воды, она проворно вытерлась. В то время как руки были заняты привычными манипуляциями, мысли сосредоточивались совсем на другом. «Пора малость встряхнуться, эти бездельники до чертиков надоели, – думала она. – С Диллоном нужно обращаться осторожно». До сих пор он игнорировал ее, и Миру это задевало. Он попросту не замечал ее присутствия. Мира решила, что он холоден, как рыба.
Мира подошла к табуретке, на которой лежала ее одежда, и, морща лоб от негодования, придирчиво рассмотрела ее. Проклятое тряпье было все в дырках. Даже платье было штопано-перештопано. Натянув его через голову, она прошла в гостиную. Гарни стоял в открытых дверях, застегивая пояс. Он с недовольным видом кивнул ей. Надеясь, что ему здорово повезло, раз он захватил Миру, Гарни рассчитывал на многое, но увы – она запиралась на цепочку каждый вечер. Его подбородок оброс щетиной, а глаза, припухшие от сна, жадно смотрели на нее. Наискось находилась еще одна дверь, там была спальня Диллона, но они не ожидали его скорого появления.
– Хоть бы огонь разжег, – раздраженно сказала Мира.
– Как скажешь, – он побрел во двор и скоро вернулся, неся дрова. Присев перед маленькой печкой, он выгреб золу, и вскоре там запылал огонь.
Мира начала собирать на стол. Гарни поставил чайник на плиту и, почесываясь и зевая, отошел от печки. Его глаза ни на мгновение не теряли из поля зрения Миру. Она не обращала на него внимания, но чувствовала его возбуждение.