Отсалютовать на прощание он забыл.
— Я так и знала, что это случится, — голос Мэриэн дрожал от слез. — Что нам теперь делать, Джон? Что мы вообще можем сделать? Пенсия коммандера такая маленькая…
— Позволь с тобой не согласиться, — он задумчиво посмотрел на остатки маслянистого джина в своем бокале, поднес его к губам и залпом опрокинул в рот. Затем потянулся к бутылке и налил себе еще.
— Ты слишком много пьешь, — вспылила она.
— Да, — ответил Граймс, глядя на жену в упор. Алкоголь притуплял остроту восприятия. После нескольких бокалов на нее можно было смотреть без отвращения.
И голод Мильтона сильней
В познанье Бога и страстей*6…
пробормотал коммандер.
— Что?
— Хаусмен, — пояснил он. — Поэт. Двадцатый век, если не ошибаюсь.
— Стихи! — усмехнулась она. — А капитану Деламеру ты тоже будешь стихи читать? Он был таким милым молодым человеком, когда служил у тебя офицером на Линдисфарнской Базе. Когда мы все были счастливы…
— Да, Фрэнки всегда очень мил. Особенно с женами коммандеров, капитанов и адмиралов.
— Но ты же должен сделать что-нибудь для него, Джон. Может, ты извинишься?
— Скорее пошлю его к чертям, — прорычал Граймс. — К таким исполнительным и добросовестным чертям.
— Не богохульствуй при мне!
— Я и не думал богохульствовать.
— Нет, думал!
— Хорошо. Я думал об этом, — он залпом опрокинул в себя бокал, встал и надел фуражку. — Знаешь, пойду-ка я лучше на корабль и посмотрю, что там успели натворить мои павианы с птичьими мозгами.
— Хочешь сказать, твое присутствие что-нибудь изменит?
— Я все-таки командующий этой проклятой базы! — взревел он.
Подойдя к двери, он на мгновение оглянулся, и его сердце болезненно сжалось. Во что она превратилась! Она позволила себе так опуститься. Впрочем, кто бы говорил… От милашки Мэриэн Холл, младшего лейтенанта службы снабжения, осталось одно воспоминание. Он женился на ней под влиянием слабости. Теперь ее даже не назовешь миловидной. В отношении интеллекта — полный ноль. Она по-прежнему читает какой-то вздор, не способна высказать ни одной умной мысли. Она никогда не разделяла с ним его любимого развлечения — подбрасывать друг другу разные идеи и проверять их на прочность. Интересно, что бы могло получиться, сделай они с Мэгги Лэзенби один-единственный шаг навстречу друг другу. Но представить себе Мэгги здесь, в этом мире… Невозможно.
Граймс шагал к военному космопорту. Ночь была тихая, даже приятная, несмотря на шепот мороси, которая плотной пеленой висела над равниной. Луны-близнецы Зетланда то и дело возникали в разрывах туч, однако их свет мерк за ослепительными лучами прожекторов, направленными на «Драконис».