Открылась калитка.
– Заходи, – говорят. – Хозяин принять может.
Зашел я внутрь. На пороге меня двое встретили. Огромадные детины, а лица у них – не приведи Даждьбоже с такими в темном лесу встретиться.
– Оружие есть? – спрашивают.
– Меч вот, – говорю, – да кинжал еще.
– Отдавай.
– Это зачем еще? – удивился я.
– Чтоб хозяину спокойней было.
Отстегнул я меч и кинжал отдал.
– Пойдем, – говорят.
Ильяс Косоглазый не таким уж и косым оказался. Глаза у него обычные, только уж больно колючие.
– Рад повидаться, гость дорогой. Как здоровье, все ли в порядке? – говорит, а на лице улыбка широкая, словно и вправду только и ждал, когда я к нему наведаюсь.
– Хвала Богам, – с поклоном я ему отвечаю. – А у тебя, надеюсь, все ладится?
– Слава Аллаху, все движется, – он мне, а потом в сторонку отступил: – Проходи, присаживайся, угощайся, – жестом широким меня приглашает.
Посреди клети просторной у него ковер дорогой. На ковре подушки расшитые, а меж ними яства всяческие на блюдах дорогих.
– Я уж как-нибудь после хозяина, – ответил я степенно.
Он на подушку уселся, ноги под себя подвернул, ну, и я присел рядышком.
– Я хотел…
– Ты вначале поешь, а потом о деле поговорим, – перебил он меня.
Что ж поделаешь тут? Пришлось согласиться.
Пока ели, о пустяках разговаривали. Он меня про пути-дороги мои пытал: откуда приехал да как добрался? Я ему и рассказал, что издалека со Стояном-купцом мы пришли, мед с патокой да воску духмяного на Ака-Базар привезли. Он меня слушает, а в глаза не глядит, лишь изредка взгляд бросит и отвернется. Ягоду зеленую от грозди отщипнет и жует тихонечко. А взгляд у него цепкий, чувство такое, словно он меня им ощупывает. Выходит, не зря его Косоглазым нарекли.
– А еще тебе Махмуд-ратник велел поклон передать, – закончил я свой рассказ.
– Махмуд? – удивился он. – Жив еще вояка? Не высох?
– Вроде нет, – пожал я плечами.
– А теперь и о деле можно, – увидел он, что я наелся, и разговор ближе к делу направил.
– Слышал я, – говорю ему, – что ты двуногим товаром приторговываешь?
– На все воля Аллаха, – склонил он голову.
– Мне Махмуд говорил, – продолжил я, – будто он тебе полонянок из моей родной земли приводил.
– Было дело, – снова кивнул Ильяс.
– А еще говорил, что среди них была одна, ростом невеликая, – я старался правильно выговаривать слова чужого мне языка, чтобы понял он, о ком речь веду. – Волос у нее светлый, а глаза зеленые, с искоркой карей, сама бойкая и красотой не обделена.
– Как же не помнить, – вдруг скривился он. – Бешеная рабыня. На всех в драку лезла, чуть покупателей у меня не отбила. Никак продать ее не мог.