– А вот это, между прочим, не помешало бы, – не удержалась я. – Женская половина населения страны практически лишена возможности свободного волеизъявления, а государственные власти почему-то уверены, что так и надо. Кого вы, мужчины, навыбирали в Думу, мы уже имели счастье лицезреть. И позвольте заметить, это ваши депутаты уже не в первый раз балансируют на грани парламентского кризиса, будучи не в состоянии достигнуть взаимопонимания с окружающим миром. Недаром сразу же после объявления войны Дума была распущена, словно она мешала общему делу. А в этом году ее созвали в январе совсем ненадолго, дня на три, лишь только бюджет утвердить…
– Но девятнадцатого июля, сразу после годовщины начала войны, депутаты снова были созваны, – осторожно возразил Стукалин.
– Да, и сразу же ухитрились перессориться и с премьер-министром, и друг с другом. Горемыкин уже хлопочет об очередном роспуске Думы. Может быть, получи мы, женщины, политические права, у нас все вышло бы лучше. И не только выбирать депутатов, но и самим заседать в Думе – женщины гораздо практичнее и предусмотрительнее.
– Ну так давайте вернемся к практическим вещам, коли так, – предложил Стукалин. – Я тешу себя надеждой, что до таких ужасов, как женщина-депутат, Господь меня дожить не сподобит.
– А вдруг вам это понравится? – не удержалась я. – Вы же еще и не пробовали жить в условиях равноправия!
– Да бог с ним совсем, с равноправием этим! Чай, не завтра женщин в Думу избирать начнут… Поговорим-ка мы лучше о насущном, – увернулся от дискуссии сыскной агент.
М-да, милый человек, хотя и зануда… Закоснел в предрассудках, полицейский сухарь! Ну ладно, сейчас не время проводить агитацию среди представителей Сыскной полиции.
– Ну что ж, о насущном, так о насущном, не возражаю, – отозвалась я. – Я вызвала вас в эту лесную глушь из-за убийства сестры милосердия из гиреевской лечебницы, но, видимо, вам уже известно, что это пятая насильственная смерть молодой женщины в здешних местах. Повторяю – пятая! Согласитесь, мало похоже на цепь случайностей. Все погибшие – девицы двадцати-двадцати пяти лет – были найдены в лесу с перерезанным горлом. Я полагаю, убийства связаны между собой. Как у вас в Сыскном говорят, общий почерк прослеживается.
При словах «я полагаю… » в лице господина Стукалина что-то шевельнулось, возможно, он посчитал это предположение одним из тех самых малоинтересных домыслов. Но прервать поток моих слов новым замечанием сыскной агент уже не посмел.
– Кроме того, существует еще ряд странностей, требующих своего объяснения, потому что и они тоже могут быть связаны с гибелью девушек, – воодушевившись, продолжила я. – Тут неподалеку расположено уединенное имение Привольное, принадлежащее молодой вдове офицера, Анне Афанасьевне Чигаревой, у которой я остановилась. Госпожа Чигарева проживает вместе со старушкой няней в огромном старом доме. И больше там никого нет. Прислуга в Привольном приходящая. Так вот…