Ужасные невинные (Платова) - страница 5

Я точно знаю, что нравлюсь, и без шляпы борсалино. Я – бесплатное приложение к пробникам, клубешникам и скидкам в бутиках; особенно – скидки, как тут не понравиться?.. Неизвестно, правда, понравился бы я Мод – femme fatal в интерпретации Жан-Луи – но и сама Мод нужна мне примерно так же, как Озон с Тарантино.

Жан-Луи.

Жан-Луи, вот кто мне нужен по-настоящему.

Жан-Луи с вечно спутанной дикорастущей бородой, с продранными на локтях свитерами (их у него три – и все они продраны на локтях); с ботинками «Кларке», выуженными лет сорок назад из французской «новой волны», кажется, им и сносу нет, в каком именно фильме он выудил эти ботинки – остается загадкой. Жан-Луи с его монографией о кино шестидесятых, которая никогда не будет дописана – и он, и я это знаем. «Моя ночь с Мод», все дело в этом сраном фильме, начинать монографию именно с него было большой ошибкой, дальше Жан-Луи не продвинулся, хотя объем уже и составляет две сотни страниц. Иногда, будучи в хорошем расположении духа, Жан-Луи зачитывает мне отрывки. При другом раскладе мне бы понравилась его писанина, но уж слишком много в ней Мод, слишком: Мод такая, Мод сякая, что делала бы Мод во время дождя? а во время прилива? а во время любви?.. Ни одна женщина не стоит двух сотен страниц, даже femme fatal.

Объяснять это Жан-Луи у меня нет никакого желания, да он бы меня и не послушал. Застревающая личность, но от этой личности целиком зависит моя карьера в «Полном дзэне». Нет, Жан-Луи вовсе не пишет за меня, как можно было бы предположить, – Жан-Луи за меня думает. Его размышления так же оригинальны, как и его ботинки. То есть, возможно, «Кларксы» и были чем-то обыденным сорок лет назад, но только теперь их фиг достанешь. Мысли, которые достает из своей синефильской башки Жан-Луи, волнуют меня чрезвычайно, ни в каком другом месте ими не разживешься. То, что они касаются совсем другого – полузабытого – кино, не имеет значения. Мне остается лишь заменить фамилии режиссеров, старые на новые, переставить буквы в словах и слова в названиях – и все, дело в шляпе (фасон – по усмотрению, я, как обычно, предпочитаю борсалино). Открытие, которое сделано мной в качестве убойного кинокритика журнала «Полный дзэн», не так уж оригинально, но я пришел к нему сам: людям совершенно все равно, что смотреть, в любом из фильмов, пусть и самых великих – действительно великих, не то, что нынешняя постмодернистская дешевка, – в них нет равным счетом ничего такого, чего бы они не знали или о чем не догадывались, опыт-то у всех одинаковый. И у меня с «Резней бензопилой в Техасе», и у Жан-Луи со «Случайно, Бальтазар», и у цыпочек с «Красоткой», и у студенточек сдушу-гроба-мать-»Догмой». Любое событие можно описать одними и теми же словами, сюжет укладывается в еще меньшее количество слов, важен лишь образ, который при этом создается. Образы – они пасутся в синефильской башке Жан-Луи табунами, мне нужно выбрать подходящего жеребца, лучше – парочку; лоснящихся на солнце, с точеными ногами, с вечно спутанной, дикорастущей гривой (такой же, как и борода Жан-Луи, немного брутальности, немного небрежности не помешает – за это меня и ценят в «Полном дзэне»). Жеребцы покорно следуют за мной – им все равно, за кем следовать. И обвинить меня в конокрадстве некому, единственный, кто мог бы это сделать, – сам Жан-Луи, но Жан-Луи принципиально не читает глянцевых журналов. Все, что он делает или не делает, – имеет принципиальное значение.