– Видал! – завопил Теодор, но Видал уже положил трубку. К тому времени как Тео ворвался в дом, Карианы Ракоши уже не было, а Видал собирал вещи.
– Куда тебя несет, кретин?! – взорвался Гамбетта, не успев отдышаться.
– В Лондон, – ответил Видал, сунув паспорт в нагрудный карман. – После событий последних месяцев поля сражений покажутся мне пикником.
Валентина молча выслушала новость об отъезде Видала. Она по-прежнему не могла говорить о случившемся. Даже с Лейлой. Рана была слишком глубокой, и ничто – ни время, ни обстоятельства, ни работа не сумели ее залечить. Дентон повторил свое предложение руки и сердца дважды, и оба раза Валентина отвергла его. После третьего отказа его отношение к ней изменилось; он стал более властным. Дентон больше не просил. Он требовал. Валентина пыталась быть терпеливой, убеждала себя, что он лишь желает ей добра, но обнаружив, что Дентон ведет переговоры с закрытыми частными школами и намеревается заставить ее отослать туда Александра, взорвалась.
– Это просто глупо, Дентон! Александр еще так мал! И нуждается во мне!
Дентон поджал губы. Вся се любовь и внимание принадлежат этому мальчишке! Одну помеху он устранил – Ракоши больше не стоит между ним и желанной добычей. Оставался Александр.
– Все матери об этом твердят, – вкрадчиво начал он. – Но я хочу, чтобы Александр получил самое лучшее образование. Я тщательно отобрал подходящие школы, и…
– Нет! – Глаза Валентины зловеще блеснули. – Образование моего сына никоим образом вас не касается, Дентон. Я и только я буду распоряжаться, какую школу ему посещать.
– Не совсем так, Валентина. Я думал, что ясно дал вам понять это, когда взял на себя управление вашими финансами.
– Финансами, но не моей личной жизнью, Дентон. Лейла жалуется, что ко мне не дозвониться, Стен обмолвился, будто вы сказали, что я не собираюсь играть в новом бродвейском спектакле, когда «Гедду» снимут с репертуара. Как вы смеете говорить подобные вещи от моего имени?! Мы никогда это не обсуждали, и, к вашему сведению, я очень хотела бы играть в новой постановке Стена.
– Бродвейская сцена престижна, но деньги сделать можно исключительно на фильмах, – холодно заметил Дентон. – Как только публика перестанет ходить на «Гедду», мы осуществим давно задуманные планы. Именно поэтому необходимо отослать Александра в школу. Его постоянное присутствие будет вас отвлекать.
– Ошибаетесь! – вскинулась Валентина. – Вы говорите о моем сыне, Дентон!
Однако в ледяных серых глазах не промелькнуло ни искорки понимания. Ярость Валентины мгновенно улеглась, оставив лишь невыразимую усталость. Этот дом показался ей тюрьмой. Дентон хотел от нее больше, чем она могла ему дать. Он