– А то, – согласился Шрам.
– Вот и обречен ты отбиваться и отбиваться, отбиваться и отбиваться.
Сергей видел – освирепело здесь депутату. Несмотря на привольное тюремное житье.
– Врубаюсь я в твои тюряжные заморочки, – продолжал не пить мадеру Праслов. – Это мелочи. Управишься. А если не управишься… То и цена тебе три «копья» в базарный день, Шрам.
– Только не ясно, что за карту прячешь в рукаве, Депутат? – А прячет, иначе базара бы не было. Впрочем, прячет-то прячет, но вот бросить ли на стол, еще раздумывает. Прощупывает Шрама, приглядывается. Ну а Шрам и подавно еще ничего не решил. И тоже приглядывается и просвечивает.
– Кстати, помочь тебе можно, верно. Профессор? Мы тут давно живем, чего-то понимаем. Но об этом позже. Сначала о кино. Ты видел такой фильм твоего детства и моей зрелости «Золотое путешествие Синдбада»? – ушел от ответа Праслов.
Шрам не моментально переключился на детство и Синдбада, не моментально ответил:
– Ну да, был такой.
– Там против Семибаба этого шуровал колдунишка, чернокнижник, гад и прочее, начисто сдвинутый на одной золотой цацке. Цацка эта, диадемой звалась, была распилена на куски, куски разбросаны, вот он их и собирал по всему свету. Потому, как если все собрать, как конструктор, то в руки валилось мировое господство. Вспомнил сюжет? Нравится тебе фильм про Семибаба?
Лихо скачет депутат по просторам, поди поспей за ним. Но Шрам поспевал.
– И что у меня за часть цацки?
– Вензель, – только и сказал Праслов.
Да и чего там добавлять. Вот и все сказано, что нужно. Как та «дидема», все слепилось.
Значит, так. Что нам отбил хитрой морзянкой бывший избранник народа? Праслову не просто охота выйти на волю, не нужна ему пустая воля. Ему жаждется вырваться и расквитаться. И это для начала. Потом – вернуть себе власть. Как семибабовский колдун о мировом господстве, так депутат грезит о контроле над городом. Шраму предлагается союз. Почему именно ему, именно Шраму, депутат объяснил одним последним словом.
Закручинившийся на обидный наезд Профессор отвалил из-за стола, переключил канал и чуть прибавил «ящику» шума. Начинались «Вести». Джеки маячил за столом недвижимым бронзовым Буддой, потому что Шрам ему строго-настрого запретил липнуть к хозяевам с базаром про девок в почтовых конвертиках, типа, есть среди них хорошие, или все телки – лахудры? А больше ничто земное корейца не беспокоило.
«Пронюхал бывший слуга народа про эрмитажные списки, как когда-то пронюхал Вензель, В одиночку Шраму списки не поднять, сломают, как прут. В одиночку Праслову не свернуть нынешних паханов, засадивших его за решетку. А если сложить прасловские уцелевшие ломти – бизнеса, верных ему людей и знания о криминально-чиновничьей подноготной города со шрамовскими списками и шра-мовской энергией молодого волка – уже получится сила».