Если встречник и был удивлен моими приставаниями, он не подал виду. Все его действия были направлены на единственную цель – заставить меня как можно быстрее оказаться в экипаже. Не знаю, какой прием ему оказал Данила, но из своих номеров мы вышли одновременно. Частичной компенсацией за бессонную ночь и объятия с встречником мне послужили красные глаза Данилы и полная его неспособность соображать. Даже когда наш экипаж тронулся, и из окошка трактира Даниле изо всех сил махала ручкой Алена, он так и не сообразил, а может, просто не смог повернуть голову в сторону окна. Вот и славно, еще не хватало, чтобы парень влюбился в какую-нибудь трактирную Аленку.
На этот раз лошади рванули, как только почуяли встречника, сам же он, к моему удивлению, смирно сидел, помаленьку правя, словно забыв про бич. Встречники – чудища ночные, и, видимо, днем, а особенно утром, Трыщ чувствовал себя не в своей тарелке.
Впрочем, спокойствие встречника напугало лошадей куда сильнее бича. Может, они знают о нем что-то такое, о чем не догадываюсь я? Кажется, копыта ударяют в мостовую всё чаще, всё быстрее. Грохот такой, что я поневоле ищу глазами трещины в окнах домов. Что же такое случилось этой ночью, если из-за этого нас решили оставить без завтрака? Из бормотания Трыща я уловил только «школа». Один из погибших был ректором школы магов и убит был в ее стенах – граф Григорий Арбатский. А может, Великий Князь просто решил ускорить ход дела? Мы должны были оказаться здесь сегодня, правда, без спешки. Что ж такого срочного может сделать для Великого Князя детектив Алекс?
Первый Меч и Чернобородов ожидали нас у входа в школу магов. Хочется верить, их тоже забыли покормить. Факелы в руках стрельцов, продолжавшие гореть, несмотря на то что уже рассвело, вероятно, должны были намекнуть нам, как мы безнадежно опоздали. Что ж, деятельность детектива вообще основана на опоздании, так или иначе, но его дело начинается уже после того, как преступник успел сделать свое. Встречник, как всегда бегущий впереди, распахивал двери одну за другой, пока путь ему не преградила стража. Всё как обычно – главная дверь всегда под замком.
Эта дверь была не просто под замком, она была под печатью. Фактически вся поверхность дверного полотна была залита сургучом, по крайней мере смотрелась эта коричневая пленка как сургуч, покрытый множеством надписей и рисунков.
Четверо стражников в совершенно нелепой одежде преграждали проход к дверям. Одежда каждого представляла собой монашескую рясу, на которую сверху была напялена кольчуга, и всё это, надо признать, заставило меня сильно усомниться в душевном здоровье их командира. Ума не приложу, как эти парни будут драться в таком наряде. А может, в их задачу входило только стоять? Судя по свирепому выражению лиц, стояли они здесь уже пару лет и на смену явно не надеялись. Вероятно, начальство ждет, когда они умрут от старости, и тогда пришлет им на смену таких же. Хороший способ сэкономить на пенсии.