Вихри волшебства (Джонс) - страница 25

— Пришлось отступиться. Слишком оберегают, — заметил человек-обезьяна, когда Мур посмотрел на промежуток. И снова было похоже, будто он говорит сам с собой, потому что он тут же крутанулся на каблуках и распахнул дверь в торце комнаты. — Пошли-пошли, — поторопил он мальчиков и засеменил по уходившим вбок каменным ступеням в холодный каменный подвал.

Мур поспешил за ним, успев лишь подумать, что последняя пентаграмма, после стертой, была ему почему-то знакома, и тут обезьяноподобный развернулся на нижней ступеньке и уставился на них.

— Ну, — спросил он, — и как же вас звать?

Конечно, это был самый что ни на есть резонный вопрос, но мальчики переглянулись и так и застыли, дрожа, на холодных плитах. Оба понятия не имели, как их зовут.

Старикашка нетерпеливо фыркнул, рассердившись на их глупость.

— Как-то вы уж слишком забывчивы, — пробурчал он — так, что казалось, будто он говорит с самим собой. И ткнул пальцем в Мура. — Ну? — спросил он Тонино. — Это кто?

— М-м-м... — протянул Тонино. — Оно что-то значит... Латынь какая-то вроде... Феликс или что-то вроде этого. Да, Феликс.

— А он кто? — Старикашка рывком повернулся к Муру.

— Тони, — сказал Мур. Это было совсем не то имя, ничем не лучше Феликса, но ничего более правдоподобного придумать не удалось. — Его зовут Тони.

— А не Эрик? — допытывался старикашка. — Который тут Эрик?

Оба мальчика замотали головами, хотя у Мура промелькнула мысль, что это имя означает какой-то редкий сорт вереска. Мысль была такая дурацкая, что Мур поскорее отогнал ее.

— Ну и ладно. Тони и Феликс, вы теперь мои подмастерья. В этой комнате вы будете есть и спать. Тюфяки возьмите вон там. — Старикашка махнул бурой волосатой рукой куда-то в темный угол. — Вон в том углу стоят метлы и совок. Я приказываю вам подмести комнату и вообще прибрать тут все и почистить, и уж извольте постараться. Когда все приберете, можете расстилать тюфяки.

— Простите, сэр... — начал Тонино. Он испуганно умолк, когда морщинистая старая обезьяна развернулась и поглядела на него. Тогда он сказал совсем не то, что собирался: — Простите, сэр, а как нам вас называть?

— Меня обычно зовут господин Таррантул, — сообщил старикашка. — Можете называть меня просто «господин».

При звуке его имени Мур ощутил легкую тревожную дрожь. Наверное, из-за того, что он уже изрядно недолюбливал этого обезьяноподобного старика. От него так мерзко пахло — старыми тряпками, сыростью, нездоровьем, — и это напомнило Муру о... о... о чем-то полузабытом, но все равно от подобных воспоминаний становилось страшновато и как-то не по себе. И тогда, чтобы прийти в себя, Мур произнес то, что не решился сказать Тонино: