Лист плюща и фиговый листок ринулись к двум колыбелькам, словно шутихи. Каждый на мгновение завис над вопящим младенцем, а затем плавно спланировал в разинутый ротик. И листья исчезли. На лицах обоих младенцев появилось выражение полнейшего изумления. А потом они завопили еще громче прежнего, сморщив мордочки и молотя воздух ручками.
«Должно быть, это очень странное чувство, — подумалось Муру, — когда вдруг понимаешь, что у тебя две души, но ведь, наверное, это совершенно безвредно». И уж конечно, лучшего убежища от господина Таррантула было не найти.
Мур пихнул Тонино локтем в бок:
— Давай-ка им поможем.
Тонино кивнул. Они успели как раз вовремя — оставшимся душам приходилось туго. Господин Таррантул носился туда-сюда, замахиваясь сачком на мечущиеся души, а большинство новоиспеченных мамаш, несмотря на усталость, уселись в постелях и стали решительно возражать против такого бесчинства. Душ они, кажется, не видели, но не заметить господина Таррантула было трудно.
— Что это вы тут делаете, а? — сердито спросили несколько женщин. Еще одна заявила:
— Не подпущу этого сумасшедшего к моему малышу!
Она выхватила вопящего младенца из колыбельки как раз тогда, когда над ним завис кленовый листок, и прижала его к груди. Кленовому листку пришлось лететь к соседней колыбельке, а там на него обрушился сачок господина Таррантула, который, к счастью, промахнулся.
— Маньяк! — определила мамаша из соседней кровати. — Позовите сестру!
— Я уже, — ответила мамаша из постели напротив. — Я два раза звонила.
— Безобразие! — хором воскликнули несколько мамаш. А еще несколько закричали на господина Таррантула, грозясь позвать полицию, если он не уберется отсюда подобру-поздорову.
Между тем одна душа за другой уворачивалась от господина Таррантула и скрывалась в младенческих ртах. И вот уже остались всего две — самая старая и самая новая. Самый старый листок все еще отставал в размере, хотя вроде бы даже немного подрос, и по-прежнему был слабенький и соображал туговато. Он тоже примеривался нырнуть в какого-нибудь младенца, но делал это робко и медленно, а когда рядом с ним ударял сачок господина Таррантула, листок только и мог что взлететь высоко к потолку, где парил самый новый листок, который, наверное, пытался объяснить старому, что надо делать.
Старый лист снова боязливо спустился, и тут ему на помощь подоспели Мур и Тонино. Господин Таррантул уже замахнулся сачком. Но пришлось ему так и замереть с поднятой рукой, потому что двери палаты резко распахнулись и грозный голос пророкотал:
— Покорнейше прошу объяснить, что все это значит?!