Мало вероятности, конечно, но вдруг мэнсьер проговорился? В конце концов, их тайна была одной на двоих, и отец мог быть с дочерью предельно откровенен.
— Я пока не очень хорошо читаю, господин, хоть отец и желал, чтобы я научилась. Лучше, если вы сами прочтете.
И на моих удивленных глазах девушка достала из рукава сложенный вчетверо листок.
Тоненький пергамент, хранящий тепло тела, к которому был прижат, развернулся и поведал мне много интересного. Признаюсь, я еле сдержался, чтобы не сразу углубиться в чтение, а для начала изучить вид и характер написания букв.
Магии в письме не ощущалось, да и, судя по всему, не должно было ощущаться, потому что ровные строчки вышли из-под пера человека, привыкшего писать бесстрастно и внимательно. Линии одинаковой толщины, равномерное нажатие, оставившее еле заметные ямочки на пергаменте, четко выдержанный наклон — все говорило о том, что писано сие произведение было под диктовку или с черновика, и не самим автором, а тем, кто зарабатывает себе на жизнь составлением документов и перепиской. Злоумышленник не хотел оставлять лишние следы? Браво! Хорошо, когда противник умен: умный человек редко совершает глупые ошибки, а вот попробуйте состязаться с дураком… Проиграете. Не верите? Ну-ну.
Что ж, несмотря на все ухищрения противной стороны, несколько деталей я уже знаю.
Первое. Я столкнулся с деяниями человека опытного и умелого, а значит, достаточно взрослого. К сорока годам или больше.
Второе. Он не лишен чувства юмора и любит доставлять людям страдания, то есть, вполне нормален. Не относится к категории болезненно упертых в одну-единственную идею, и это плюс. Для меня, поскольку фанатизм более сложен в понимании, чем простые человеческие мотивы.
Третье. Мой противник — искусный чародей, следовательно, не мог остаться незамеченным.
Скажете, мало? Не соглашусь. Очень и очень много. А теперь, собственно, приступим к чтению.
«Доброго здравия и благополучия почтенному господину и чадам его! Да пребудет дом ваш полной чашей, а вверенный вам город — садом, приносящим плоды! Осмелюсь отнять несколько мгновений вашего драгоценного времени, чтобы предупредить, предложить и предостеречь. Колодцы Вэлэссы постигла беда, и вода в них потеряла приятственный для языка вкус, но вблизи от города есть чудесный источник, способный удовлетворить потребности всех жителей. Только не советую вам самому пить из него, если желаете сохранить себя и свою жизнь в целости. Но совершенно не буду против, чтобы все прочие пользовались той водой. Понимаю, что как правитель города, вы пожелаете уберечь людей от беды, и поэтому предпринял кое-какие действия в отношении одного из ваших детей. Самого любимого, разумеется! Думаю, девочка уже получила мой скромный подарок, и он занял подобающее ему место… Не советую пытаться его снять — не получится. Также не советую рассказывать кому-либо об этом письме и его содержании, потому что как только ваши уста покинет хоть одно слово, связанное с моим маленьким секретом, ваша дочь умрет, быстро и надежно. Впрочем, если город вам важнее, чем одна юная жизнь, можете поступать, как сочтете нужным.»