Торнан спустился вниз по оживленной лестнице, Чикко где-то отстал по дороге.
— Поставлю тебя в третью или четвертую пару, — сообщила Мариссе Молния после ухода капитана, растирая ее тело маслом. — Это лучшее место — на первых двух обычно ставки мелкие делаются, да и на последних номерах народ устает уже. А вот к третьей уже разогреваются хорошо, в самый азарт входят. Вот с кем тебе драться — не знаю, тут уж будет голый жребий. Куда новичка поставить — тут мы еще можем решать, а вот кто — это только перед выходом главный наш говорит, жребии тянет опять же.
— А тебе какая корысть мне помогать?
— Ну так ведь и нам с той игры кое-что перепадает, — усмехнулась Молния, размазывая свежее оливковое масло по спине Мариссы.
Огороженная деревянными щитами часть ристалища, отведенная для бойцов слабого пола, была забита народом если не под завязку, то весьма плотно. Народ тут собрался самый разный — от матросов и грузчиков до вполне богатых горожан. Тысячи три с половиной людей на глаз, если не больше. Сновали продавцы воды, разбавленной вином (именно так), и сушеных фруктов. Торговали тут не только, впрочем, съестным.
— А вот, уважаемый, купите свиточек озорной и занятный, — предложил человек средних лет с заплетенными в косички волосами, с небольшой корзинкой таких вот «свиточков».
Торнан удивился. Книг он, конечно, не покупал и не читал, но знал, что продаются они обычно в лавках и стоят недешево. А чтобы на состязаниях книги продавать, так это вообще ни в какую нору не лезет.
Продавец между тем развернул свиток, и ант искренне удивился — написано там было не так много, но зато много было ярких и искусно нарисованных цветных картинок. А на картинках мужчины и женщины занимались тем, что обычно принято делать без посторонних глаз, да еще и всякими необычными способами.
Между прочим, даже он знал, что рукописи, украшенные миниатюрами, стоят очень больших денег.
— Дорого небось возьмешь?
— Недорого — два серебряных кайма, — был ответ.
Брови Торнана поднялись — хоть и не был он знатоком цен в книжных лавках, но порядок цифр знал.
— Краденые, что ли? — напрямик осведомился он.
— Нет, — вовсе не обиделся странный книгопродавец. — Потому как у нас эти картинки не рисуют, а печатают: кисло... ксилография называется.
— Это как?
— Режут из дерева по рисунку штемпеля разные, для каждой части картинки, а потом смазывают краской и печатают — как на воске, только лучше. Ну так как — возьмете, почтенный? «Кабуно» — очень хорошая вещь.
— Как ты сказал? — Слово было знакомое.
— «Кабуно». Гхараттский древний трактат по искусству любви, — важно сообщил продавец, гордый тем, что так много знает.