Нужный шалман он нашел, когда Луна уже поднялась над крышами домов. Определил он его по нехитрой, но точной примете — оживленное заведение в пустынном и далеком от людных улиц месте: верный признак, что кабак не прост.
Вышибала — раза в полтора крупнее самого Торнана и вдвое крупнее среднего логрийца, — прорычав что-то, попытался закрыть дорогу постороннему, но капитан ловко уклонился от его объятий, и пока тот озадаченно созерцал пустоту перед собой, уже вошел внутрь.
Зал шумел не по времени. Внутри царил полумрак, пропитанный перегаром и кухонными ароматами. Судя по ним, здешнее меню включало в себя квашеную рыбу, подгоревшую свинину, чеснок, лук свежий и жареный, кислое пиво и вино. От общего зала кухню отделяла не стойка, как полагалось, а ширма. Помещение было заставлено простыми, потемневшими тяжелыми деревянными столами и скамьями. Все просто и без затей. Пол был посыпан прошлогодними опилками и соломой.
Винтовая серая лестница вела на второй этаж в «номера», куда посетители время от времени вели растрепанных девиц. Клиенты были одеты в кафтаны всех мыслимых и немыслимых расцветок. Пьяницы стучали по столам большими деревянными кружками, азартно грызли кости и сушеную рыбу, лущили орехи, давя их о грязный стол. У многих на коленях сидели, смеясь и визжа, женщины, а у некоторых — томно попискивали мальчишки с подведенными глазами. Слышались возбужденные голоса:
— ...Ты «всадников» своих убери, долбоклюв! Против доброго суртского золота такое ставить удумал!..
— ...А я ему и говорю: дешевле никак отдать невозможно — товар-то тянули из-под двух замков тройных геркоссийских, да еще двух Мардонских догов...
— ...Не ожидается больше, выходит, «смолки»? Да, и что за дела пошли — Буциг на своем «Змее» спалился у Архипелага, а «Морской жабы» уже три месяца как нет, и, видать, уже не будет...
— ...Ну он всю оплату взял в ягнах — польстился на доброе серебо. Ну ты ж знаешь, на «барашки» чистый металл пускают. Так уж не знаю как, а напихали ему два мешка чуть не оловянных монет...
Торнан по-хозяйски огляделся, носком сапога брезгливо отшвырнул попавшуюся под ноги дынную корку и бухнулся на ближайшее свободное место.
В кабаке не то чтобы замолчали, но гомон как будто стих. Его явно и с интересом разглядывали. Наконец к нему подошел громила с красным рубином, покачивавшимся в мочке уха. Его серые грязные волосы были стянуты на затылке оранжевой лентой.
— Занято здесь, — вызывающе заявил он.
Торнан, не вставая, взял молодца за широкий пояс одной рукой, приподнял, подержал с полминуты. Бандит удивленно хлопал глазами. Торнан улыбался, глядя ему в глаза, почти с наслаждением видя, как их заполняет страх и непонимание. Потом как ни в чем не бывало поставил его на пол.