Но Великий магистр на борту пиратского корабля сумел спасти жизни моряков. Когда на оснастку судна села эмбир, крылатая огненная женщина, существо, созданное в конце Переворота лордом Харрионом, Вик Фонарщик, знавший, что ей под силу несколькими взмахами руки дотла сжечь их корабль, превозмогая страх, поднялся по вантам и поговорил с эмбир, убедив ее не причинять вреда им и кораблю.
Он спасал жизни, подумал Джаг с горечью, а я послал друзей на гибель. Ночью, когда двеллер ненадолго забывался в своем гамаке, его начинали терзать кошмарные видения бойни на палубе «Мясной мухи», и он в ужасе просыпался.
Джаг взял лепешку, замешанную на меду и шафране, и принялся жевать, стараясь возбудить у себя аппетит. Ему надо было есть, надо было поддерживать силы. Продолжая жевать, он полез за пазуху и вытащил оттуда книгу в красном переплете.
И тут же снова ощутил странное покалывание в пальцах. Книга была словно живая, хотя двеллер и знал, что такого быть не может. Единственное объяснение, которое приходило ему в голову, — что в книге оставалось некоторое количество заложенной в нее при создании магии.
Это его пугало. Сразу же вспоминались многочисленные истории, которые любил рассказывать Великий магистр Фонарщик про несчастных библиотекарей, по ошибке прочитавших предназначенные только для волшебников магические книги и погибших при этом ужасной смертью. Ныне для таких случаев готовили специалистов, которые бегло пролистывали подобные книги и прятали их до очередного визита Крафа.
Джаг открыл книгу и снова начал внимательно рассматривать первую страницу, ища ключ к разгадке того, что в ней было написано. Пока он даже не смог определить, какому народу принадлежала книга.
После Переворота, когда лорд Харрион и войска гоблинов потерпели наконец поражение, хотя при этом многие земли и стали непригодны для обитания людей и животных, победившие народы, чтобы более успешно продолжать сотрудничество между собой, сохранили в пользовании созданный за десятилетия войны общий язык. Очень многие старые языки за это время отмерли — или, по крайней мере, исчезли их устные версии. Письменные варианты хранились в уцелевших книгах Библиотеки, и двеллер мог читать на паре дюжин этих языков.
Джаг с трудом заставлял себя есть, хотя еще недавно был голоден. Он напряженно вглядывался в исписанные страницы, стараясь различить хоть что-то — схему или несколько слов, — что дало бы ему ключ к расшифровке языка, таившего секреты книги.
Двеллер проснулся от кошмара, в котором мертвые люди и гоблины вставали с палубы «Мясной мухи» и бросались на него, и со стыдом понял, что плакал. Сморгнув слезы, он поглядел в ночное небо и почувствовал, как сильно стучит его сердце.