Тем более что девизом персонала отеля было: «Я готов!» Как у юных пионеров.
Теперь появилась другая напасть. «Индюки» требовали поставить в номер дополнительные средства защиты, то есть видеокамеру с монитором, дабы лицезреть всех стучащихся в дверь. Было непонятно, чего они боялись, ведь в отеле существовала такая услуга, как личный сейф, куда по желанию сдавались наиболее ценные вещи и за которые отель нес полную ответственность, не говоря уже о страховке.
– Ну хорошо, хорошо, – любезно улыбался Карченко. – Можете заодно выбрать себе монитор. Пять дюймов хватит?
Говоря это, он шел по коридору в сторону комнаты охраны, нисколько не сомневаясь, что оба старика следуют по пятам и от них не отделаешься, даже захлопнув у них перед носом бронированную дверь с кодовым замком. Так и получилось. Иностранцы ввалились в святая святых службы безопасности и остановились на пороге, разглядывая стену с десятком мониторов и двух охранников.
– Костя, возьмешь свободную камеру на кронштейне, пойдешь с этими господами на третий и установишь на входе. Монитор установи там, где они пожелают. У нас есть свободные мониторы?
– Этого добра хватает… А сюда надо проводить? – кивнул Костя на стену с экранами.
– Тебе это нужно? Хорошо еще, не просят поставить всю спальню на просмотр, а то бы имел возможность наблюдать ласки престарелых педов, – брезгливо сказал Карченко.
– Да, да… – согласно закивали головами иностранцы, словно китайские болванчики. – Очень хорошо.
– Ну раз хорошо, марш отсюда, – скомандовал он по-русски, но вежливо улыбаясь.
– Марш, марш, – опять согласились иностранцы, и секьюрити пришлось вновь перейти на английский.
Костя подмигнул шефу.
– По мне, пусть хоть с кенгуру спят, если защитники животных не против. Только бы до меня не дотрагивались, – раскрыл свои взгляды на проблему техник следящей аппаратуры.
– Ну все. Пошли, на хрен, отсюда, – секьюрити вежливо пропустил к двери иностранцев. Те благодарно по очереди сжали его руку своими потными ладошками, и Карченко, высвободившись от рукопожатия, тут же сунул свою руку в карман, где промокнул ее платком.
Выпроводив иностранцев и Костю, Карченко устроился в кресле и закинул ноги на стол, благо сейчас никто, кроме одного подчиненного, его не видел. Он позволил себе впервые за утро расслабиться. Открыл банку пепси и, отпивая маленькими глотками, принялся наблюдать за жизнью гостиницы через мониторы.
Ну вот и покатился еще один день.
Карченко были видны коридоры, по которым то и дело проходили постояльцы, девушки из обслуги и техники эстрадного кумира. Щелкали секунды, сливаясь в минуты, чтобы в будущем накопиться в часы. Часы сложатся в смену, и тогда его работники уйдут по домам предаваться заслуженному отдыху, уйдут к детям, книгам, женщинам и, может, даже тайным страстям. Хотя, насколько он знал, особенно тайных ни у кого не было. Он сам подбирал персонал своей службы и знал, с кем имеет дело. Иного и быть не могло. Отель и безопасность его постояльцев – дело серьезное. Требует расторопности, но не терпит суеты. Поэтому он предпочитал иметь в подчинении людей, на которых мог положиться, а главное, не имеющих сколько-нибудь серьезных и пагубных склонностей.