Самолет приземлился и покатился по бетону, сбрасывая скорость. Андрей прилип к иллюминатору.
— Ты впервые в Калифорнии? — спросил я.
— Да. А вы?
— Доводилось бывать.
— И как вам, понравилось?
— Места здесь красивые, климат хороший.
— Мне кажется, что вы недолюбливаете Америку?
— Не Америку, а американский образ жизни. Я не люблю легковесность и поверхностность.
— Однако сорок с лишним лет Штаты были ведущей державой наравне с нами.
— Если бы Европа не ослабила себя в ходе двух мировых войн, это было бы им не под силу. Я никогда не верил, что люди, которые считают гамбургер нормальной едой, способны удержать мировое господство.
— Вам так не нравятся гамбургеры?
— Мне не нравятся суррогаты.
— Однако мастер переехал из Китая именно сюда.
— Наверное, у него были на то причины.
— Как вы думаете, какие?
— Теряюсь в догадках. А что думаешь об этом ты?
— Я думаю, что здесь он мог чувствовать себя спокойнее всего, после того как его изгнали из Китая. В Евразийском союзе власти могли помешать ему проповедовать свое учение. В Западной Европе люди скептически относятся к нехристианским духовным практикам. В третьем мире бедность и нестабильность, там нельзя чувствовать себя в безопасности. Американцы же очень восприимчивы к новым знаниям, ну а кризис, развал страны... Может, они и восстановят экономику. Может, даже восстановят США. В конце концов, для духовного учения это не так важно.
— Может быть, — согласился я.
В салон вошел стюард и доложил:
— Ваша светлость, самолет прибывает на место стоянки. Лимузин господина Гоюна уже ждет вас.
Вместе с Андреем мы подошли к выходу из самолета. Прямо перед спуском с трапа застыл невероятных размеров белый лимузин. Водитель в униформе стоял рядом с распахнутой задней дверцей.
— Ух ты, — Андрей присвистнул, — шикарно.
Мы спустились по трапу и сели в лимузин. Водитель закрыл дверь, сел за руль, и мы поехали.
— Прекрасная машина, — Андрей любовно погладил кожу сиденья.
— Мне всегда казалось, что любовь к таким большим машинам происходит от неудовлетворенного либидо, — проворчал я, настраивая кондиционер.
До поместья Гоюна мы ехали часа два. Тонированные стекла защищали нас от яркого калифорнийского солнца. Андрей увлеченно смотрел в окно, а я откинулся на сиденье, прикрыл глаза и расслабился.
Лимузин все несся и несся вперед. Вот он скинул скорость и, кажется, свернул с шоссе, вот стал плутать по улицам какого-то городка, вот снова разогнался по прямой, опять снизил скорость, почти остановился, повернул направо и теперь ехал не быстрее пешехода. Вот мощный мотор снова прибавил обороты, и роскошное творение американских автомобилестроителей поднялось на пандус и замерло на месте.