Вот и старая хижина. За прошедшие годы она совсем развалилась: из четырех стен осталось две, от крыши – одни воспоминания. Только столетний очаг с трубой стоял гордо и недвижимо, словно не желая сдаваться времени. Шелби пришпорила коня и помчалась дальше, дальше – к тому ручью, на берегу которого они с Нейвом когда-то любили друг друга.
Сильные, мозолистые и удивительно нежные руки. Жаркие поцелуи – и холодные капли дождя. В ту ночь Шелби сказала, что любит его. Правда или нет – она сама не ведала: знала только, что никогда больше ни к одному мужчине не испытывала ничего подобного.
Как она надеялась, господи, как молилась, чтобы Элизабет была дочерью Нейва! Памятью их любви, живым свидетельством краткого счастья. И вдруг Шелби поняла: ей больше неважно, чья дочь Элизабет. Не страшно думать, что она может оказаться ребенком Маккаллума. Это ее дочь, ее плоть и кровь – вот что главное.
У ручья она остановила коня. Иноходец тяжело дышал, на гладких боках его выступили темные пятна пота.
– Молодец, хороший мальчик, – пробормотала Шелби, похлопала коня по холке и, соскользнув с седла, подошла к самому ручью. Быстрый и полноводный весною, летом он пересыхал, оставляя по себе лишь сухое русло. Но душа Шелби не иссохла; и теперь она струилась той же любовью, что и десять лет назад.
– Дура ты, дура! – прошептала она и, присев на камень, невидящим взором уставилась в высохшее русло ручья.
Кролик выскочил из кустов на том берегу, дернул ушами, заметив незнакомку, и поспешно нырнул обратно в заросли. Над головой медленно описывал круги коршун. Что-то укололо Шелби в бедро: сунув руку в карман, она вытащила обе связки ключей – старую и новую, завернутую в промасленную бумагу, взвесила их на ладони. Сегодня она попробует пробраться в офис отца. И что там найдет? Какие новые тайны ей откроются? Быть может, она наконец узнает, где ее дочь?
Или, возможно, наткнется на иные тайны, которые заставят ее содрогнуться? Узнает, почему Лидия так предана судье – вернее, так боится его ослушаться. Узнает, почему вышел на свободу Росс Маккаллум. А может быть, даже – чем черт не шутит – кто на самом деле убил Рамона Эстевана.
Но что ей за дело до грязных секретов Бэд-Лака? Все, что ей нужно, – найти свою дочь и убраться из этого богом проклятого города. Шелби провела здесь уже почти неделю – и все это время она гоняется за призраками, ни на шаг не приближаясь к цели! Есть от чего прийти в отчаяние!
Шелби сунула ключи обратно в карман и встала, собираясь уйти, но в этот миг что-то привлекло ее внимание. Какой-то шорох... нет, не слух, а чутье подсказало ей, что кто-то приближается к ручью. Не от ранчо, а с другой стороны – оттуда, где обширные земли судьи Коула граничат с жалким клочком земли, принадлежащим Неваде Смиту. А мгновение спустя и сам он, бесшумно раздвинув заросли, вышел на открытое место – высокий, прямой, со звериной грацией в легкой бесшумной походке. Брови сдвинуты, губы сурово сжаты, подбородок затенен двухдневной щетиной. Казалось, выйди ему навстречу медведь – и Нейв задушит его голыми руками.