И суток не прошло, а она уже петляет по узким улочкам городка, который первые восемнадцать лет жизни называла своей родиной. Здесь мало что изменилось. Аптека все такая же, и все так же стоит у задней двери покосившаяся скамья. Шелби вспомнила, как когда-то вырезала на сиденье любовное признание. Сохранилось ли оно – сердечко с инициалами, дурацкий символ, нацарапанный наивной девчонкой, простодушное свидетельство любви к тому, кто потом разбил ей сердце?
– Дура! – пробормотала Шелби и затормозила у перекрестка, пропуская беременную женщину с хнычущим ребенком в коляске.
От мостовой поднимались волны жара: похоже, вот-вот начнет плавиться асфальт. Господи, она уже и забыла, как здесь жарко. Капли пота щекотали кожу под волосами, густой вязкий воздух, казалось, застревал в легких. Шелковая блузка и юбка цвета хаки промокли насквозь. Надо бы поднять эту чертову крышу, закрыть окна, включить кондиционер. Но Шелби не желала щадить себя. Перед тем, как навсегда покинуть родные места, ей хотелось запомнить Бэд-Лак, штат Техас, таким, какой он есть.
Этот город вполне оправдывал свое название. Удача обходила местных жителей стороной. Многие покидали родные места в поисках лучшей доли, а те, кто оставались, по большей части влачили жалкое существование. Процветали здесь немногие – и в том числе ее отец.
Много лет назад, отряхнув с ног прах родного города, Шелби поклялась, что никогда сюда не вернется. Но вот нарушила слово – приехала домой.
Чтобы вернуть то, что у нее отняли.
Десять лет прошло, но Шелби не забыла дорогу. Мимо серой коробки мотеля, предлагающего постояльцам низкие цены, кондиционирование и кабельное ТВ. Мимо бакалейной лавки Эстеванов, куда весь город ходит за спичками, сахаром и сплетнями. Мимо автостоянки, где блестят на солнце потрепанные машины покупателей. Мимо одноэтажных домишек – во многих окнах белеют таблички «Продается».
Мимо городского парка – несколько чахлых деревьев, посредине статуя Сэма Хаустона. Еще поворот – и вперед по тихой широкой улице, где деревья отбрасывают на тротуары кружевную тень, а старые дома еще хранят обаяние легендарного ковбойского Техаса.
Вдали от центра города, ближе к холмам, начинаются привольно разбросанные дома местных богачей. Самый внушительный – по масштабам Бэд-Лака почти дворец – особняк отца Шелби. В миле от города, на пяти акрах земли, над ручьем, вьющимся меж зарослей пеканов, гордо высятся три этажа из камня и кирпича. Высокие окна и перила крыльца (всех четырех крылец, если быть точной) украшены корзинами с разноцветной фуксией. Трава всегда зелена и аккуратно подстрижена, клумбы пестреют цветами, и, должно быть, по-прежнему ласкает взор чистой аквамариновой глубиной овальный бассейн на заднем дворе – свидетельство богатства судьи Коула.