– Так он действительно уехал?
– Да, и скорее всего в Лондон.
В Лондон? Наверное, она ослышалась. Почему же Генри так и не сказал ей ни слова и не дождался ее ответа?
– Неужели мой брат даже не объяснился с вами? – В голосе Элеанор звучало неподдельное удивление.
– Объяснился? Я ничего не понимаю. – Сердце Люси забилось сильнее, на лбу выступила испарина.
– Видите ли, вчера после ужина мы прогуливались по саду с леди Шарлоттой, и... даже не знаю, как это сказать. – Леди Уортингтон нервно комкала носовой платок.
– уж говорите все как есть, мадам, – решительно потребовала Люси.
– Да, вы правы. Мы с леди Шарлоттой застали вас с мистером Роузмором в объятиях друг друга и...
Люси едва могла вдохнуть.
– И скорее всего, – продолжала Элеанор, – Шарлотта побежала прямиком к моему брату, да еще как могла приукрасила эту историю. Она предположила, что объятия были более нежными и компрометирующими, чем подумала я.
Ноги Люси подкосились, и она без сил опустилась на диван.
– О нет, только не это!
^ – Не выпьете ли воды, мисс Аббингтон? Я сейчас же позову лакея.
– Благодарю, не стоит, – слабым голосом ответила Люси. Вода в любом случае не поможет – было бы куда лучше, если бы ей предложили бренди.
– Мне очень неловко, что и я приняла участие в этой драме. Генри долго выпытывал у меня, правда ли это. Не знаю, что ему наплела леди Шарлотта, но я лишь подтвердила, что мы видели вас в объятиях мистера Роузмора, и умоляла его поговорить с вами, позволить вам все объяснить... Боюсь только, что ревность затмила ему глаза.
У Люси закружилась голова. Она вспомнила те объятия и поцелуй. Ничего особенного, лишь искренняя благодарность брату от сестры. Ах, если бы он дал ей возможность все объяснить!
Люси с трудом встала.
– Благодарю вас, миледи. А теперь мне нужно идти. Спасибо за откровенность, и, уверяю вас, все, что вы видели, лишь благодарность за поддержку другу детства. Я просто не понимаю, как леди Шарлотта могла подумать иное.
Конечно же, Люси прекрасно все понимала: Шарлотта сама хотела завоевать Генри.
– Мне очень жаль, – леди Уортингтон взяла Люси за руку, – но мой брат такой упрямый и гордый. К тому же его горький опыт, в результате которого он стал особенно чувствителен к подобным отношениям...
Разумеется, она имела в виду Сесилию Лейтон.
– Может быть, это и является объяснением... – сказала Люси, хотя на самом деле это абсолютно ничего не значило. По крайней мере Генри мог бы выслушать ее. Неужели она не достойна даже такой малости? Неужели он мог подумать, что прямо из его объятий, да еще после предложения руки и сердца, она побежала к другому мужчине?