– Я ищу работу.
– Не понимаю.
– С тех пор как конгресс Конфедерации выпустил указ о новом призыве, женщинам разрешено замещать освободившиеся вакансии в государственных учреждениях.
– Но зачем это тебе? Неужели ты нуждаешься? – Колтер не смог удержаться, чтобы не поддразнить ее: – Как всегда, бунтуешь, маленький лисенок?
Озорная улыбка тронула его губы, и женщину опять смутили потаенные желания. Несмотря на его предательство, искушение открыться ему было велико. Она видела, как постепенно его зеленые глаза темнеют и в них появляются яркие искорки.
– Ты ведь не забыла, когда я впервые назвал тебя так? – пробормотал Колтер.
Теплая волна воспоминаний нахлынула на нее. С трудом, одно за другим, она подавила их в себе.
– Прекрати. Не называй меня так. Все мои детские причуды остались в прошлом.
– Детские причуды? – повторил он с насмешкой. – Так вот чем я был для тебя? – Он наклонился ближе, прижав ее к стене. – Скажите мне, миссис Уоринг, все ли призраки из прошлого вы встречаете в штыки?
Элизабет напрасно искала снисхождения в его таких знакомых чертах. Набравшись храбрости, она подняла подбородок.
– Уверена, у вас, как и у меня, есть более важные дела.
– Ничто, – пробормотал он сквозь стиснутые зубы, – не сможет заставить меня покинуть вас.
В этот момент открылась дверь, и толпа рванулась к вышедшему со списком чиновнику. Колтер кинул свирепый взгляд на пару, так напиравшую сзади, что он почти вдавил Элизабет в стену. И в то же время он не мог отрицать, что рад любой возможности быть к ней поближе, и черт с ними, с этими проклятыми приличиями.
Когда Колтер, наконец, отодвинулся, Элизабет осталась стоять с опущенной головой. Она выглядела удивительно хрупкой. Узкокостная, тоненькая как тростинка, голова едва доходит ему до подбородка, что, впрочем, никогда не мешало ему целовать ее. С большим трудом он потушил огонь разгоревшегося в нем горячего желания и перевел взгляд на маленький дымчато-серый капор, съехавший на макушку и открывший волосы, разделенные прямым пробором. Их оттенок напомнил ему теплый цвет смеси мускатного ореха с корицей, и он с трудом сдержался, чтобы не погладить их.
Элизабет подняла глаза и тут же опустила. Колтер вспомнил, как покрывал легкими поцелуями уголки ее век и длинные, прямые, с чуть более светлыми концами ресницы. В данный момент, к его огорчению, Элизабет умело пользовалась ими, чтобы их взгляды не встретились.
– Вы все сказали, мистер Сэкстон? На нас уже обращают внимание.
– Нет. У меня есть вопросы, требующие ответов, и я не позволю себя провести!