— Купите также карандашей и блокнот для записей.
Арсен вам покажет магазин. Напомните, чтобы я дал денег.
— Да, мсье.
Третья комната, в которую они не зашли и из которой попахивало дымом, по всей видимости, была комнатой самого Фершо. Тот легко расхаживал по этому полупустому дому, похоже, не замечая ни потеков на стенах, ни жирных и грязных панелей, ни зловещего скопления мебели, говорящего о поспешной распродаже с молотка.
— Вам понадобится лампа. Это в ведении Жуэтты…
Значит, на вилле не было даже электричества.
— Все готово! — крикнули снизу.
— Пошли есть.
На столе появились скатерть, графин с водой и графин с красным вином. Салфетка Фершо была засунута в самшитовое кольцо.
— Дай и ему кольцо, Жуэтта.
— Представь себе, я уже об этом подумала! Ешь.
В супнице, такой же, как в деревенских домах, дымился суп. Закуски не было. На второе подали жареную сельдь с вареной картошкой, затем сыр и яблоки. Фершо съел только сельдь. Но зато пять штук.
Старуха, ворча, приходила и уходила. Ясно было, что она считает нового секретаря проходимцем и сердится на Фершо, что тот взял его на службу.
— Я дам тебе список всего, что надо привезти из Кана, — сказала она хозяину дома.
Тот ел с аппетитом, поставив локти на стол. Пил только воду. Мишель не решался налить себе вина.
— Вы не пьете вина?
— Если позволите…
Фершо лишь пожал плечами и придвинул к нему графин, — Не валяйте дурака… Вы кому-нибудь сказали, что едете ко мне?
— Нет. Только позвонил мэтру Кюрсиюсу…
— Берите сыр.
Прошуршав по песку, перед домом остановилась машина. Набросив на капот покрывало, шофер в форме и фуражке прошел на кухню.
— Арсен! — крикнул Фершо, не двигаясь с места.
Шофер, войдя, не скрыл удивления при виде гостя и поднес два пальца к козырьку в виде приветствия.
— Это мой новый секретарь… Кстати, напомните, как вас зовут?
— Мишель Моде.
— Когда поешь, Арсен, отвезешь Моде в Кан. Ему надо забрать чемодан в гостинице. Затем отправитесь на улицу Канонисс. Спроси ключ у Жуэтты. Заберете простыни, подушку, лампу… А также заедете к Трошю и возьмете напрокат пишущую машинку. Только не дай себя провести: больше тридцати франков в месяц она не стоит. Ты видел Мореля?
— Он приедет в два часа, как вы просили.
— Иди поешь.
На дворе из плотных белых и серых облаков, набегавших с моря, по-прежнему сыпал мелкий надоедливый дождь.
За спиной Фершо потрескивали дрова, выбрасывая подчас языки пламени, не вносившие, впрочем, оживления и атмосферу дома, в котором царило гнетущее ощущение пустоты.
Фершо молчал. Сидел, положив локти на стол, и ковырял в зубах. Временами его рассеянный взгляд останавливался на молодом человеке, которого разморило от тепла и еды. Этот взгляд был такой же пустой, как сам дом, как пуст был безлюдный пейзаж за окном, где только редкие чайки с пронзительным криком пикировали в море.