Половину занимала гостиная с мягкими диванами, низким столиком и пуфами. Все плюшевое.
Железнодорожник, повинуясь привычке, поднял руку для стука, но Роман вовремя предупредил его действие, перехватил.
– Ключ, – коротко приказал он.
Холуй повиновался.
Один оборот – и Хоменко рванул дверь на себя.
То ли они были так заняты, то ли дверь смазана на совесть, но их поначалу не заметили. Первое, что бросалось в глаза, – волосатая задница мужчины.
Толстяк пыхтел что было сил. Хоменко брезгливо припечатал к ней грязную подошву.
– Спасибо… – неожиданно отозвался хозяин задницы.
Видно, у бедолаги не все получалось. Глаза женщины расширились сначала от изумления, потом от ужаса.
– Встать! – заорал Хоменко. – К стене! Руки .за голову!
Если бы Хоменко кроме принципиальности, честности и воли имел хотя бы каплю чувства юмора, вряд ли удержал мускулы лица в строгом выражении, до того ситуация напоминала опереточно-балаганный спектакль: мужик вскочил как есть, вытаращив на форму глаза, проститутка сложилась перочинным ножичком и забилась под простыню.
– К стене! – поддал жару Роман и ударом ботинка развел ноги клиента, когда тот занял позицию. – Документы, – приказал Хоменко железнодорожнику, который уже шарил по карманам брюк.
Хоменко перелистал паспорт.
– «Воркутауголь». Прекрасно. Командированный. Двое детей. И кто же, красавец, тебя сюда прислал? Кому ж ты уголек привез? Не за красивые глаза тебе, мил человек, сладкую жизнь устроили…
Клиент попробовал отклеиться от стенки и что-то объяснить.
– Молчать! Сначала, сучок корявый, ты у меня все полы в отделении перемоешь, потом будешь оправдываться… Стой! Куда? – рявкнул он, заметив краем глаза движение в гостиной, – это пытался смыться второй клиент.
Хоменко вышел в гостиную.
– Документы… Куда бежишь? Кругом все оцеплено. Стой, не рыпайся.
– Мы по уговору… Нам сказали… – начал, но все-таки протянул паспорт и какие-то бумаги второй.
– Вам сказали… Наказали… – изучал паспорт Хоменко.
Он хотел по горячему задать главные вопросы – кто? где? когда? Но заметил, как по путям мимо вагонов бежит человек в разорванной рубашке с окровавленной головой и руками. Человек бежал так, словно за ним по пятам гналась сама смерть.
– Этих запереть! – приказал Хоменко железнодорожнику и, не дожидаясь исполнения, бросился к выходу.
И будьте спокойны, холуй железнодорожник, смяв робкое сопротивление, затолкал клиентов по купе. У холуя были дети, а мент обещал снисхождение. Авось зачтется.