– Леонид Васильевич, теперь с вами, – обратился он к главному экономисту.
– Что там у нас с этой фирмой «Голдхренбей»?
– Все в порядке, – ответил селекторный голос.
– В каком же это порядке, Леонид Васильевич? Они сколько нам должны за аренду?
– У меня есть данные только за прошлое полугодие…
– Как? – опешил Ларин. – Они за прошлое полугодие еще не заплатили?
– Виктор Андреевич, тут такое дело, можно я к вам зайду, все объясню.
– Можно, только захватите с собой заявление об уходе.
– Виктор Андреевич, но ведь эта фирма…
– Знаю, сынка Саперова, министра путей сообщения. К сожалению, папашу уволить я не могу. А вот вас с превеликим удовольствием.
– Я сейчас же принесу вам все данные, – заторопился экономист. – Мы уже подготовили иск… – Юрист просмотрел наши договора. По закону, если они не платят нам аренду…
– Фирма переходит во владение вокзала, – закончил Ларин. – Так в чем же дело?!
– Сегодня все документы поступят…
Ларин отключил связь.
Откинулся в кресле.
"Совки, – подумал он о своих подчиненных. – Рабами были, рабами умрут. А с другой стороны… Сколько сотен лет из них выбивали всякую ответственность даже за собственные жизни – откуда же ей взяться за каких-то неполных десять лет?!
Холуи мы все и сволочи, – завершил он свою злую мысль. – Обреченная страна".
Словом, Ларин разогнал тишь и гладь, навешал оплеух и всех погнал работать.
Ларин злился не только потому, что день обещал стать тяжелым, не только из-за того, что скоро он встретит гроб матери, не только потому, что ФСБ лезет со своими делами, что с утра погыркался с семьей, что не смог съездить на кладбище…
Сегодняшний день для вокзала должен был стать в какой-то степени историческим. Ларин ждал доклада своего заместителя Брунева о полуденном запуске в строй новых турникетов, через которые можно будет проходить теперь в здание вокзала, только предъявив билет или оплатив за проход. Это должно было разом решить много проблем – вокзал перестанет быть проходным двором, на электричках не будет зайцев, попрошайки и воры исчезнут, грязь не нужно будет выгребать каждые два часа… Словом, вокзал станет цивилизованным местом.
– Оленька, что там Брунев не подает голос? – вызвал по селектору Ларин секретаршу. – Пошевели-ка его!
– Виктор Андреевич, на месте его нет, – последовал ответ секретарши.
– Разыщи его, пусть немедленно свяжется со мной!
Искать заместителя начальника вокзала не пришлось, потому что в следующую минуту он появился на пороге ларинского кабинета. Несмотря на помятый вид Брунева, его доклад о полной готовности турникетов к работе отличался точностью и лаконичностью. С удовлетворением выслушав его, Ларин вдруг спросил: