Он снял перчатку. Камень еще хранил тепло ее груди, и пальцы Бекета невольно стиснули его.
– Такими камешками мы с Лиз когда-то отмечали дорогу в пещерах. Бекет, этим камнем Эль-Мюзир сообщает тебе место вашей встречи. – Голос ее дрогнул.
Ахерон вдруг заплясал на месте, и Бекет похлопал его по холке.
– Что это значит?
– Он не в замке, а в пещерах. Но ты никогда его там не найдешь. Он найдет тебя. Поэтому я поеду с тобой и покажу тебе дорогу.
– Никуда ты не поедешь!
– Бекет!
– Черт подери, не нужна ты мне там! – Он бросил камень на землю и натянул перчатку.
– Я поеду. – Без меня ты не найдешь Эль-Мюзира.
– Катье, Катье, пойми, я слабею с тобой. Если я дрогну, если Эль-Мюзир...
Рукой она прикрыла его губы.
– Я все понимаю, Бекет.
Что, если Бекет умрет, а Эль-Мюзир останется жить? Катье пронзила острая боль. Глаза щипало от слез. Внутри была такая пустота, словно у сгнившего, полого дерева, которое давно должно было рухнуть, но, по прихоти природы, осталось стоять.
– Мне совсем не хочется вести тебя к Эль-Мюзиру. Если бы он был один, если б я была уверена, что он не найдет тебя в лабиринте, то, не задумываясь, уехала бы с Найалом. Но он не один. С ним Лиз.
– Я сказал, нет!
– Бекет, прошу тебя... – Она зажмурилась. – Мне было очень нелегко решиться. Умоляю, прими от меня эту жертву, потому что больше мне нечего предложить.
Он устало вздохнул. Легко коснулся губами ее лба.
– Едем!
И повернул Ахерона на север.
Три дня они скакали бок о бок. А ночи проводили в объятиях друг друга, и – когда, насытившись любовью, засыпали, то видели сны длиною в жизнь, которой оставались, быть может, считанные часы. Катье убаюкивал мерный стук его сердца.
На третий день Бекет проснулся у подножия огромного дуба; она свернулась клубочком у него в руках. Он откинул голову, прислонился к стволу, наслаждаясь ее близостью.
Она заворочалась.
– Нет. Не хочу, чтобы день начинался.
– И я не хочу, сильфида. Но мы не в силах остановить солнце.
Они быстро собрались. Катье двинулась было к своему мерину, но Бекет подхватил ее на руки и усадил на Ахерона. Затем погладил коня по морде и взглянул на нее; под глазами у него лежали тени.
– Отдашь Ахерона своему сыну. Этот конь и его потомство достойны такого доблестного рыцаря.
Чувствуя, как Бекет садится позади нее в седло, она подавила рыдание.
Они прибыли в Серфонтен перед рассветом. Ведя в поводу неоседланного мерина, Бекет остановил Ахерона перед черным ходом замка. За восточным краем меловой гряды брезжил неверный свет.
Катье хотела спрыгнуть с коня, но Бекет положил ей руку на плечо и спрыгнул сам. Прислушался, напряженно вглядываясь во тьму.