Одной рукой он обхватил ее спину, придавив к себе, пальцы другой зарылись в волосы, удерживая голову. Натиск все усиливался, вынуждая Катье ответить на него, и она покорилась.
Обвила руками его шею, расслабила мышцы, погружаясь в сладкое забытье. Эти губы, этот язык вызывали в ней бурю ощущений, и самым сильным была жажда, которую только он мог утолить.
Отвернув голову, Торн прервал поцелуй; Катье скользила вниз по его телу, пока ноги не коснулись земли. Прежде чем она смогла собраться с мыслями, он сорвал с ее губ еще несколько страстных поцелуев.
Пошатываясь, она оперлась одной рукой о круп и тут же снова почувствовала себя в седле. Взглянула вниз на англичанина. Его лицо утратило жесткие очертания, но во взгляде горела прежняя решимость. Он впрыгнул в седло позади нее и направил коня к Серфонтену.
Не в силах опомниться от своего поражения, Катье на миг приникла к его груди, но тут же овладела собой и выпрямилась.
Они выехали из дубовой рощи на редколесье, ослепившее их солнечным светом. Торн остановил иноходца. Она подняла глаза и увидела, что он изучает ее сузившимся, пристальным взором.
– Вы рискуете, мадам, – произнес он тихим, почти ласковым голосом. – Очень рискуете.
– В жизни без риска не обойтись, – ответила она. (Надо во что бы то ни стало уговорить его!)– Мы примерно в миле от Мааса. Если найдем лодку, то за двое суток доберемся.
– На том берегу Франция. По реке – самый короткий путь к французскому плену. Вы это имели в виду?
– Нет. – Она стиснула зубы. – Я как-то не подумала... Торн молчал, но Катье чувствовала на себе его неотступный взгляд.
– То-то и оно, – бесстрастно вымолвил он. – Ведь ваша участь была бы страшнее моей.
– Страшнее? – Катье удивленно вскинула на него глаза и тут же отвела их: слишком близко от его лица. – Но почему? Филипп сражался и погиб за Францию.
– Воистину. А его вдова путешествует в компании английского офицера, личного поверенного герцога Мальборо.
– Вы меня принудили! \ Он сжал поводья и склонился к се уху.
– То было прежде. Теперь вы со мной по собственной воле.
– Нет! – Она стала извиваться в его объятиях. – С чего вы взяли? Как я могла по собственной воле бросить сына и поехать с вами? Я пыталась бежать, но вы меня выследили!
Он сплел ее пальцы со своими.
– Но с дуба вы могли позвать на помощь. У вас был выбор, не так ли? Рулон или я. Франция или я. И вы предпочли меня. Бесповоротно.
– Нет! – прошептала она, отворачиваясь.
Да! – кричал ее внутренний голос. Да, ты прав. Но ядолжна была это сделать, должна. Чтобы спасти тебя. И Петера.