Когда она снова увидела его, у нее округлились глаза. Мужчина расстегивал рубашку. Он собирается купаться? О Боже! Она закусила губу, борясь с соблазном остаться. Почему нет? «Я могу взглянуть на его грудь!» Он вторгся в чужие владения и будет изгнан. В конце концов, это ее остров. И потом, она нуждалась в чем-то более возбуждающем – отчаянно нуждалась. До того как эти люди нагрянули сюда, ее жизнь представляла собой сплошную рутину. Тори работала, работала и работала, чтобы только не умереть. «Гм. А на самом деле он худощавый, даже при его габаритах». Она решила, что заслужила эту поблажку и может позволить себе посмотреть на обнаженного мужчину.
Губы ее сложились в улыбку, когда она увидела, что мужчина уже начал снимать штаны и повернулся к ней спиной, так что перед ней предстали только его мускулистые ягодицы. Только! Этого было достаточно, чтобы у нее заколотилось сердце. Его широкая спина с четкими контурами, точно изваянная из гранита, постепенно сужалась книзу, плавно переходя в самую мускулистую часть его тела. Тори поймала себя на том, что почти обиженно надула губы, когда он нырнул.
Он плавал взад-вперед, словно пытаясь смягчить свои саднящие раны, и Тори, открыв рот, следила за ним. Наконец, он поплыл обратно к отмели и дальше пошел вброд, встряхивая волосами. Через несколько секунд он должен был полностью выйти из воды, этот огромный нагой мужчина. Когда он шагнул на берег, Тори молниеносно перевела взгляд на его лицо, избегая смотреть на нижнюю часть его тела.
Он был такой огромный... и совершенно... совершенно нагой.
Не успела она осознать, что смотреть на него было непозволительной глупостью, как мужчина накинул на себя большое полотенце, закрывшее нижнюю часть туловища, и стал растираться, щадя то место на груди, где она оставила вчера лиловую полоску. Потом полотенце переместилось ниже, на плоский, подтянутый живот. Заметив, как при движениях напрягаются его мышцы, Тори сглотнула. Чарующее зрелище! Темные волосы, начинавшиеся от пупка, тонким шлейфом тянулись в пах. Она хотела бы знать – куда именно, но все было закрыто проклятым полотенцем. Никогда еще Тори не испытывала такого любопытства и не была так раздосадована. Она вцепилась в росшие рядом камыши. «Убери полотенце... Отпусти его... Урони!..»
И он уронил.
Тори снова разинула рот, и у нее пересохло в горле, а грудь и шею обдало жаром. Ей и прежде доводилось видеть раздетых мужчин: многие из ее домочадцев были не очень-то стеснительны, но тогда, в своем юном возрасте, она каждый раз ограничивалась хихиканьем. Сейчас, когда Тори смотрела на этого мужчину, она была поражена.