— Поплывет. Такое впечатление, что его не так давно использовали.
— Кто? — спросил я.
Итальянец сверкнул глазами, но Мбопа улыбнулся и объяснил:
— Контрабандисты. Охотники за головами. Диверсанты. Кто угодно. Это ничье озеро.
По хлипкому трапу я спустился на катер и сел на корме, возле мотка каната и пустых пластиковых банок. Коваленко унесли в каюту. Абе отвязал веревку; чихнув, зарычал мотор, и катер стал разворачиваться.
Мы пошли вдоль самого берега, лавируя между затонувших судов. Наконец исчез городок, потянулся заросший берег. Катер шел не слишком быстро, километров восемьдесят в час, притом в двигателе что-то периодически хлопало и он срывался, лязгал и дребезжал, но при этом исправно тащил нас вперед. Спустя некоторое время прошли устье Лилонгве. Если мы будем и дальше идти вдоль берега, то ничего больше не увидим — только мелкие деревни, вернее всего — брошенные…
Мои мысли подтвердил Мбопа, вылезший из рубки и присевший рядом.
— До Нкота-Кота мы доберемся без особых трудностей, — сказал он. — Следят в основном за воздухом, а на воде есть вероятность разве что нарваться на патрульный катер или фрегат, но их тут почти не бывает. Жрать охота. Порыбачить, что ли?
— Местную рыбу можно есть? — недоверчиво спросил я.
— Тилапия как водилась здесь в изобилии, так и водится, — хохотнул Мбопа. Он заметно повеселел после того, как мы удачно похитили вертолет и обнаружили катер. Правда, все эти чудеса меня наводили на мысль о тщательно спланированной операции, но никаких доказательств в подтверждение я не имел. — И ничего с ней не стряслось. Можем отведать жареной рыбки.
И мы ее отведали. Мбопа раздобыл где-то леску — наверное, среди вещей запасливых владельцев катера — и прямо на ходу поймал пять крупных рыбин, которых и зажарил, разведя огонь на носу катера. Рыба местами обуглилась, а местами была совсем сырой, но я съел свою порцию жадно, без соли, запивая обеззараженной водой из фляги с таким удовольствием, с каким не ел в лучших ресторанах Новой Москвы или Берлина. При этом я старался не вспоминать лишний раз об отсутствии компенсаторов и о том, чем эта рыба тут питалась.
Мотор по-прежнему задыхался и дребезжал, но катер шел вперед. Береговой пейзаж изредка оживляли звери, выходившие на водопой.
Карунга освоился в новой компании окончательно и сейчас что-то готовил, напевая довольно веселую песенку. Абе вел катер, Мбопы и итальянца не было видно. Здраво рассудив, что со связанными руками за борт я все равно не прыгну, они оставили меня без присмотра. Что ж, ладно.
— Карунга! — окликнул я вполголоса. Он не отзывался.