— Карунга! — позвал я громче.
— Да, господин? — Черное лицо повернулось ко мне.
— Ты сможешь развязать мне руки?
— Нет, господин. Убьют.
Логично. И винить-то его не в чем, несчастного толстяка…
Значит, этот вариант отпадает. Но и послушно ждать, пока нас доставят по месту назначения и передадут ребятам из контрразведки Нкелеле, я не собирался. Цивилизация… Как ты далеко! Сейчас бы холодного пива, тарань с икрой, а еще лучше закатиться в старый добрый «Алебастр» с его душераздирающей музыкой и кишащей ублюдками толпой, где я чувствовал себя куда спокойнее и органичнее… Вот и поездка в Африку. Чертов клерк с его съехавшими мозгами! Это он меня толкнул на сей необдуманный ход. Свинья, да и только.
Вспомнив об «Алебастре», я не мог отмахнуться и от воспоминаний о Шепе. Конечно, после эпохальной истории с НЕРвами в «Алебастре» он больше не сидел. Слишком заметная штаб-квартира. Я даже слышал пару раз, что Шептун отошел от дел, и, помню, подумал, что он правильно поступил.
А после этого — звонок в вертолет, «болид», странные советы…
Пошел дождь, сильный и теплый. Он барабанил по моей непокрытой голове, и через секунду я промок до нитки. Абе передал управление итальянцу и втащил меня в рубку. Там было не многим суше, потому что дождь лил сквозь разбитое лобовое стекло и дыры в потолке. Следом за мной в рубку забился Карунга, бросив свою стряпню.
— Это надолго, — заметил Абе, не убирая рук со штурвала, — Очень надолго.
— Ничего, — махнул рукой Мбопа, — так или иначе, а Нкхата Бэй нас ждет с нетерпением.
— Это как посмотреть.
Все обернулись и увидели толстяка Карунгу, который держал в руках автомат. Ствол его недвусмысленно был направлен прямо на генерала Мозеса Мбопу.
16. МОЗЕС МБОПА
Бывший лидер группировки «Независимые черные»
Черный кружочек маленького «хеклеркох» был направлен куда-то в район груди-живота. Калибр, кажется, 7,65. Скорострельный. И баланс неплохой. Один раз нажмет на курок, и у меня в животе дырка с кулак. Навылет. С такого расстояния прошьет, как иголка.
Ладони мгновенно вспотели.
— Таманский… Твоя работа? Таманский нерешительно кашлянул:
— Нет… Вроде бы.
— Вроде бы?!
— Я просил только руки развязать…
— Понятно. Слушай, толстяк…
Карунга зло оскалился:
— Я тебе не толстяк, обезьяна. И запомни. У этого оружия оч-чень чувствительный спуск. Одно движение пальцем, и я наделаю из тебя антрекотов.
— Карунга… — начал Таманский, но его грубо прервали:
— Заткнись! Ты ни черта не понял, придурок. По-твоему, Нуйома меня тебе просто на руки сбагрил? Избавился от толстячка…
Карунга захихикал, на миг даже показалось, что он сейчас щелкнет пустым магазином и заявит, что это была шутка. Глаза его сделались туповато-веселыми… Чтобы потом подернуться жестким холодом.