– В их чертовом третьем флоте было около трех тысяч кораблей с Нуль-Т, – сказал Клозе. – Сколько мы выбили на Сахаре до начала штурма?
– Около ста, может, чуть меньше. И еще двенадцать, когда они поперли на штурм.
– Из них три на моем счету, – похвастался Клозе. – Что я хотел сказать? Забыл… Нет, вспомнил. Еще несколько десятков таких побед – и тарги останутся вообще без флота.
– А мы – без нескольких десятков планет? – уточнил Юлий. – Эта идея не прокатит. На Сахаре они paботали аккуратно, потому что не хотели повредить поверхность и закопать наши тетрадоновые разработки. Плюс чертов туман и невозможность вести прицельный огонь с орбиты. Сахару они захватывали. Если же они захотят какую-нибудь планету уничтожить, жертв с их стороны будет гораздо меньше.
– Твои аналитики уже просчитали, сколько мы протянем?
– Довольно долго, если все будет идти так, как идет. Вторая волна достигнет нас через полгода, потом, учитывая, сколько у человечества планет, мы будем терять по несколько систем в месяц. Так что мы можем протянуть от трех до шести лет, если тарги не выкинут какой-нибудь новый фокус, а они могут быть на это способны. Но похоже, что человечество будет умирать долго и мучительно.
– Три года – это неплохо. Я думал, у нас гораздо меньше времени.
– Ты еще успеешь насладиться семейной жизнью, – сказал Юлий. – Но восьмерых детей заводить я тебе не советую. Даже одного бы не советовал, если ты не мазохист.
– Хорошая речь из уст императора. Оптимистическая.
– Не так уж много людей на этой планете, с которыми я могу говорить откровенно. По правде, ты – второй.
– А Винсент? Я думал, он – нормальный парень.
– Нормальный. Но у него свой геморрой.
– К тому же он не пилот и не дворянин, зато он поганый уибэшник, и полностью доверять ты ему не можешь, – сказал Клозе. – Первый человек – это Пенелопа?
– Да.
– Как она в целом? Держится?
– Даже лучше, чем я.
– Хорошая девочка.
– Даже пальцем ее не трогай, кобель.
– И не собирался. Слушай, у меня есть последний серьезный вопрос.
– Валяй.
– Ты сидишь на самом верху и должен быть знаком с общей картиной лучше, чем кто-либо другой. Скажи, у нас есть хоть какой-то шанс победить? Хоть мизерный, призрачный, но шанс?
– Это на самом деле серьезный вопрос. Полагаю, что он требует серьезного ответа.
– Хотелось бы.
– Для того чтобы появился хотя бы мизерный и призрачный шанс, нам нужно чудо, – сказал Юлий. – Хорошая новость состоит в том, что у меня есть на примете один потенциальный чудотворец. Я тебя с ним потом познакомлю. Он, конечно, прыщавый юнец, но я сделал его офицером и дворянином. Если кто-то и способен подарить нам шанс, так это он.