Теперь я была уже уверена, что вряд ли вернусь обратно живой. Страх заставлял меня искать выход, я что-то спрашивала, ревела, кричала, умоляла сказать хоть слово. А он мчался на большой скорости, и прыгать из машины в темноту было еще страшнее. Он замедлил ход как раз в ту минуту, когда я пыталась вспомнить хоть какую-нибудь молитву, и свернул на проселочную дорогу. Я подобралась в комок и в следующую секунду собиралась выпрыгнуть из машины. Вдруг мотор дернулся и заглох. Мой спутник по-прежнему молчал и не смотрел в мою сторону. Потом опустил руки с руля и сказал: «Ну вот, машина не хочет тебя дальше везти»,
Я истерично бормотала: «Делай со мной что хочешь, только не убивай!» И тут он повернулся ко мне, и я увидела его глаза. ЕГО ГЛАЗА! Что-то в них было такое необъяснимое, родное, так мать смотрит на свое неразумное дитя. Он улыбнулся: «Мое имя – Володя. Будем знакомы».
Сейчас, почти тридцать лет спустя, я так же отчетливо помню каждое мгновение того разговора, его глаза и эти слова: «Мое имя – Володя».
Любовь к тебе берегу наравне
Со всем, что с детства так дорого мне:
С закатом летним, багряно-алым,
Раскинувшимся в половину неба,
С лебяжьим бабушкиным одеялом,
С горячим запахом свежего хлеба.
С первой улыбкой своего ребенка,
Добрыми мамиными руками,
Глазами влажными жеребенка,
К щеке прикоснувшегося губами.
С золотыми полями спелой пшеницы
И первыми днями лета…
Наверное,
Для этого стоит на свет родиться,
Чтобы жить и любить, упрямо и верно.
Так странно начиналась наша любовь, которая не умерла и по сей день, хотя сейчас я старше, чем он был тогда, и нас разделяют годы, мое замужество и множество других мужчин в моей жизни. Я не помню даже имен некоторых из них. А про него в этом «Норд-Осте» и под это ритуально-сакральное пение чеченцев-террористов вспомнила все – каждую черточку его лица, каждую линию на его ладони, каждый наш разговор и каждую минуту, проведенную с ним в постели и тогда, когда я, задыхаясь, улетала от ощущения его обжигающей плоти в своем теле, и когда я стремительно падала в пропасть своего бешеного вожделения, и когда он просто устало спал рядом со мной… И каждое блюдо, которое я, еще не умея готовить, покупала для него на ужин в соседнем кафе… И запах цветов, которые он мне дарил…
А в тот день, в день нашего странного знакомства и дикой вспышки страсти сначала в машине, а потом просто в лесу, на мартовском снегу, – да, в тот день он все-таки привез меня домой и сказал: «Завтра в 18.00». И снова улыбнулся. Эту улыбку я не могу описать словами, я просто растворилась в ней и утонула навсегда.