– Все, что вы здесь от меня услышите, не для прессы. – между прочим обронила она, повернувшись на секунду к Линдсей. – Вы меня поняли? – После чего понесла всякую чушь, интересную лишь ей самой.
Еда, в отличие от общества, приятно удивила Линдсей: у нее от школьных трапез остались лишь такие воспоминания, к которым возвращаться не хотелось. После наваристого овощного супа подали пирог с цыпленком и грибами, жареную картошку и фасоль. На десер. – свежие фрукты, на любой вкус.
Линдсей рассыпалась в комплиментах по поводу отменного качества пищи, но Пэдди в ответ лишь рассеянно кивнула.
Оказавшись в знакомой комнате с фотографиями, Линдсей уютно устроилась в кресле, а хозяйка отправилась в кухню варить кофе.
– Извини, что была не самой лучшей собеседницей! – крикнула она оттуда.
Линдсей решила, что пора, надо попытаться «разговорить» Пэдди, а потому немедленно воспользовалась репликой подруги:
– Обед был довольно скучным. По-моему, даже мой давно забытый акцент выпирал все сильнее. Но ты, кажется, говорила, что никогда не виделась с нашей почетной гостьей?
Наступило недолгое молчание, нарушаемое лишь шумом кофемолки. Когда Пэдди наконец заговорила, ее голос был полон горечи:
– Я была в этом совершенно уверена, – промолвила она. – Я встречалась с ней, но мне было известно лишь то, что ее зовут Лорна. Среди тогдашних моих знакомых было принято обращаться друг к другу по имени. – Вернувшись в гостиную, она разлила кофе по чашкам.
– Ты говоришь это таким тоном, словно роман Ле Карре пересказываешь, – заметила Линдсей.
– Да нет, ты преувеличиваешь. Никаких таких драм.
– Не хочеш. – не рассказывай. Зачем себя насиловать.
– Нет, лучше уж расскажу, а то еще сорвусь. – Пэдди покачала головой. – Дело было… м-м-м… восемь или девять лет назад. Я играла какие-то рольки в лондонских театрах и на телевидении. Я и мои тогдашние друзья и знакомые, разумеется, были очень молоды. Однако мнили о себе бог весть что, что мы самые-самые. Болтались по ночным клубам, напиваясь до одури, решали мировые проблемы, много говорили о вседозволенности, хотя сами были, прямо скажем, довольно разборчивыми. Словом, натуральная пародия на хиппи из шестидесятых. Секс, наркотики, рок-н-рол. – вот, пожалуй, все, что нас интересовало. Или, точнее, мы пытались убедить себя в этом. – Пэдди посмотрела Линдсей прямо в глаза: так смотрят на человека, которому доверяют. – Как ты понимаешь, это была довольно дорогая жизнь. И тех денег, что я зарабатывала, на нее не хватало. Однако я нашла выход. – Она помолчала, а потом продолжила свой рассказ: – Я стала торговать наркотиками. Не большими партиями, разумеется, а так, дозой-другой. Так что ко мне в дом то и дело приходили разные люди. Конечно же, все они были постоянными покупателями, которые умели держать язык за зубами. – Линдсей кивнула: она отлично знала тот мир, который описывала ей Пэдди. – Одним из моих клиентов был музыкант, некий Вильям, пианист. Несколько раз он приходил со своей девушкой. – Она вздохнула. – Ее звали Лорна.