Михей усмехнулся.
– Если так, то давай, – сказал он и взял ладью, покрытую красным лаком.
Дарина услышала два женских крика, потом раздался голос Дренадана:
– Гроб Ярилы!
Ведьма оглянулась. Краем глаза Дарина видела, что Елена с Ульриком тоже остановились.
Двое детей – эльф и юный мандречен, Финголфин и Михей, как следовало из почти синхронного вопля их матерей, – оказались в самом центре мертвой зоны между Чистильщиками и свитой князя. Мандречен с окровавленной бородой тоже заметил мальчиков, совершенно по-звериному зарычал и кинулся к ним. Мужчина в серой рубахе метнулся наперерез рябому, спасая своего сына. Дети бросились в разные стороны. Дарина заметила, что они поменялись игрушками – теперь затертая красная ладья была в руках Михея, а Финголфин прижимал к груди солдатика. Бородач преследовал Финголфина, и было ясно, что ребенок не успеет скрыться за магическим щитом, которым закрывал эльфов Дренадан. Кроме волхва, магов на поляне не осталось, а он не смог бы одновременно отводить глаза Чистильщикам и защитить Финголфина. Урсула закричала снова, и Кулумит схватил жену, не давая ей вырваться за щит. Рябой мандречен догнал маленького эльфа, схватил его за плечо.
– Попалшя! – с наслаждением прорычал мужчина.
Финголфин вскинул руку. У Дарины дрогнуло сердце, когда она увидела растопыренные в магическом жесте детские пальчики. Этот знак был сложным, но маленький эльф сложил его правильно. Однако метнуть заклинание мальчик не успел. Мужчина перехватил детскую ручку и перекрутил ее так, что даже ведьма со своего места услышала хруст кости. Брызнула кровь. Финголфин закричал, а следом за ним закричала и мандреченка на поляне.
– Ах какая сволочь! – выдохнула княжна.
– Бородач твой, – сказал Марфор Дарине. – Я постараюсь прикрыть тебя от той чудовищной девахи.
На лице Марфора застыло жесткое, отчужденное выражение, лишившее эльфа всей его красоты. Дарина отвела глаза. С этим эльфом ведьма никогда бы не присела рядом, не говоря уж о «прилегла».
– Смерть отвратительна, – тихо сказал однорукий столяр. – Не может быть красив и тот, кто приводит ее в этот мир.
Дарина опомнилась. Ульрик, очевидно, испугался, что она передумала и не поможет эльфам. Все-таки держать экран невидимости – это одно, а напасть на соплеменника – это совсем другое. Но если бы Дарина сейчас отказалась помочь Марфору, этот сумасшедший мандречен наверняка прикончил бы маленького эльфа.
– Так я, по-твоему, страшная уродка? – усмехаясь, спросила боевая ведьма.
Ульрик прикусил язык.
– Забудь о том, что он сказал, – быстро произнесла Елена. – Помоги им, прошу...