Алая нить Чи мага становилась все толще и ярче Тенквисс побывал здесь совсем недавно. На одной из развилок, где маг повернул влево, Шенвэль задержался. Справа доносилось журчание воды. Эльф потратил много сил на Танец Смерти. Нехватка Чи проявилась в бешеной жажде. Шенвэль словно почувствовал у себя на губах железистый привкус холодной воды. Эльф пошел на звук.
На стенах при появлении Шенвэля замерцали магические лампы. Он сощурился, осматриваясь. Каменная лестница привела эльфа в небольшой зал с серыми, неровными стенами. Источник, на звук которого и пришел Шенвэль, был заключен в кувшин, вделанный в стену на уровне плеча эльфа. Вода падала в малахитовую чашу, из которой, очевидно, имелся сток. У противоположной стены стояло несколько искусно сделанных кустов ракитника. Изумрудные листья и рубиновые ягоды казались настоящими. Шенвэль взглянул себе под ноги. На малахитовой плитке тут и там красовались цветы и бабочки, усиливая сходство с летним лугом. Эльфу стало больно дышать. Шенвэль узнал место, которое старался воссоздать дракон.
Морул Кер скопировал любимую лужайку своей возлюбленной, Королевы Без Имени.
Шенвэль подошел к фонтану, на всякий случай проверил источник – не заговорено ли, и позабыл о том, что хотел пить.
В каменном кувшине, полностью погруженный в воду, лежал Эрустим. Стало ясно, почему дракон не смог забрать жезл с собой, когда бежал из замка в прошлый раз. Хотя артефакт находился под самым носом хозяина, от простого взгляда Эрустим был надежно укрыт стенками кувшина, а через Воду Морул Кер не видел. Но он догадался о чем-то похожем, поэтому и пытался приготовить эликсир.
Шенвэль понял, кто спрятал жезл здесь. Горловина кувшина была слишком узка для руки эльфа.
Для мужской руки.
Он, как во сне, наклонился и подставил губы под струю. Шенвэль почти не чувствовал вкуса воды, который так дразнил его воображение, пока он шел к источнику. Напившись, эльф прислонился к стене. Его трясло как в лихорадке.
Придел Королевы Без Имени соседствовал с сокровищницей замка. Шенвэль смотрел на груду золотых монет, тепло мерцавших в магическом свете, на вмятину, оставшуюся от тела дракона. Парадный панцирь, украшенный рубинами и агатами, торчал из золота, словно коряга из песка на речном берегу. Рубины переливались алым. Панцирь напоминал труп, у которого освежевавшие его оборотни успели отгрызть только руки и голову.
Мысли Шенвэля кружились, как деревянные лошадки на карусели. Вперед и по кругу, не находя выхода. Эрустим обладал собственной волей. Жезл истосковался без хозяина, изголодался без крови. Это он позвал Шенвэля сюда. Эльф протянул руку, из-под пальцев посыпались синие искры. Шенвэль мог разбить кувшин и достать Эрустим, даже не прибегая к магии. Но Шенвэль слишком хорошо знал, что будет потом. И дело было даже не в клятве, которую он когда-то дал жрецу Ящера. Эльф опустил руку, прижался горячим лбом к влажной стене, и у него заломило виски от холода.