Однако в развитии отечественной психологии существует и другая сторона. Если «раньше» многие психологи были правоверными «учеными», то «здесь и теперь» они стали отъявленными «гуманистами», «психоаналитиками», «гештальтистами», «юнгианцами» и т.п. То есть речь идет о бессознательном, конъюнктурном, а то и вовсе случайном выборе того или иного направления. Маятник психологической моды (или конъюнктуры) качнулся «на запад» и потащил за собой значительную массу советской психологии. Но прошло время и, судя по всему, маятник дошел до своего крайнего «западного» положения и теперь возвращается обратно. А это значит, что психотерапия перестает быть модной. И слава богу. Клиента (или пациента) не интересует, кто избавит его от невроза: «гештальтист» или «гуманист». Главное, чтобы помог. А потому в психотерапии путем естественного отбора останутся те, кто способен работать: работать, в первую очередь, самостоятельно и над собой. История не оставила нам иного выбора. Либо мы переосмыслим все, что сделано без нас, и с этого момента пойдем дальше (то есть будем «развиваться»; это слово любят произносить все психологи), либо будем продолжать заниматься игрой в понятия. Понятия могут остаться прежними (например, «ориентировочные основы деятельности», или «гуманистическая психотерапия», или «взрослый, родитель, ребенок») или измениться (например, на «перенос и контрперенос», «аниму и анимус», «фигуру и фон» и т.п.). Иными словами, либо современные практикующие психологи и психиатры смогут понять основные психофизиологические механизмы и помогать людям, либо это сделают психиатры и психологи следующего поколения, не отягощенные «теориями» деятельности. Людям нужна реальная помощь или конкретнее - результат.
Что-то подобное я уже писал в предисловии к своему переводу книги Уоррена Штейнберга «Круг внимания». Вернуться к этой теме меня побудили рассуждения Мэрион Вудман о влиянии патриархальности на развитие осознанной женственности. Эти рассуждения приводятся в контексте анализа солярного мифа. Вообще тема «отцов и детей» является исключительно актуальной для современной России, а происходящее в отечественной психологии может послужить лишь одной из иллюстраций к общей картине жизни. В переведенной мной книге Юджина Моника «Кастрация и мужская ярость» тема отношения патриархальности и маскулинности является стержневой. Тема развития человека и человечества вообще исключительно актуальна для западной психологии. Через несколько лет мы решим основные экономические проблемы, и тогда эта проблема станет хтя нас не менее важной, чем для Запада. Не решив проблему «отцов и детей» (в этом смысле Грибоедова вместе с Тургеневым, наверное, можно назвать первыми русскими психоаналитиками), мы не можем решить проблему смысла жизни. Но что такое «патриархальность» в нашем понимании? С чем-то подобным мы уже сталкивались. Помните: «Отречемся от старого мира, отряхнем его прах с наших ног». И далее по Тургеневу. На Западе этот процесс развивался эволюционным путем. Правда, не тысячу лет, как в России, а две тысячи. И пришел к тому, что молодежь использует все новейшие достижения технократического общества, от самых сильных наркотиков до интернета, чтобы уйти от этого общества в мир виртуальный. Мы пока отстаем. Но здесь отставание гораздо меньше, чем, например, в нашем понимании патриархальности. Поэтому, на мой взгляд, психологам имеет смысл потратить какое-то время, чтобы это понимание как-то расширить, если не углубить. Мы пережили и до сих пор переживаем сильнейшую ломку, когда окружающая жизнь изменяется так, что большинство людей лишаются минимальной адаптации. В связи с этим теряется сам смысл психотерапии, решающей проблему адаптации невротической личности к стабильным условиям жизни. С другой стороны, проблема «отцов и детей» решается сама собой и, как всегда в России, решается крайне болезненно: опыт отцов (членов КПСС, кандидатов наук, заслуженных деятелей науки и культуры, мастеров спорта, членов разных союзов и т.п.) для детей бесполезен. Встает серьезный вопрос о необходимости знаний законов Ньютона, тригонометрических функций и Достоевского. Это другая сторона медали, называющейся «работа на результат».