– Вы посмотрите! А он боится, – радостно заявил Винс.
– Не гони, Винс. Ты бы на его месте тоже перетрусил, – сказал я ему.
– Я? Никогда! – огрызнулся он, как большой ребенок.
Посмотрим, подумал я – и вдруг понял, что предвкушаю дальнейшее с удовольствием. Зря я расслабился. Винс внезапно перемахнул на заднее сиденье ко мне и Питеру.
– Давай-ка глянем на него, – заявил он, срывая одеяло.
– Оставь его в покое, Винс, – сказал я, быстро натянув одеяло обратно.
– Что с тобой? – набычился Винс, оттолкнув меня в сторону.
А дело было в том, что до сих пор мы с Сидом умудрились не показать Питеру своих лиц. Если ему повезет остаться в живых, он и знать не будет, как мы выглядим.
И Винса он, по идее, не должен видеть, поскольку иначе шарики в голове сержанта Иванса покатятся в правильном направлении, даже если копы не найдут убитого. Сперва мы хотели завязать ему глаза, но Сид верно заметил, что Винса это насторожит. Ведь ты пытаешься остаться невидимым, только если планируешь оставить кого-то в живых. Это был опасный момент, причем не столько для нас, сколько для бедняги Питера. Несмотря на свою непроходимую тупость, Винс вполне мог забрать его с собой в могилу.
– Подожди, дай добраться до леса. Мы еще не приехали в укромное местечко, – сказал я Винсу.
– Пошел на хрен! – рыкнул он и снова содрал одеяло.
Глаза у Питера были полны такого дикого ужаса – вы себе не представляете! Винс схватил его лапищей за шею и приподнял, поднеся к собственной ухмыляющейся роже.
– Мы убьем тебя! – прошептал он, сжимая бедняге горло.
Мне пришлось наброситься на него с кулаками, и лишь тогда он ослабил хватку.
– Ты прикончишь его, Винс! У тебя что, крыша поехала? Это Сид должен его замочить! – сказал я, тут же мысленно выругав себя за то, что упомянул при Питере имя Сида.
– Убери грабли, гаденыш! – взревел Винс, яростно оттолкнув меня.
– Ты чуть не придушил его.
– Ничего подобного, я просто поигрался. Я бы и сам его отпустил.
– Он в шоке, Винс! Ты так его запугаешь, что он отдаст Богу душу, прежде чем мы доедем до места.
– Я не могу убить его второй раз, – бросил Сид с переднего сиденья. – Так что уймись.
Минут через пять мы все наконец успокоились и выдворили Винса на переднее сиденье, подальше от Питера, который, должно быть, совсем спятил от страха, слушая, как банда убийц спорит о том, кому выпустить из него дух.
До леса – большого, тенистого, заросшего папоротником – мы доехали в начале восьмого. Мы с Сидом уже вырыли (и замаскировали) там вчера глубокую, но узкую яму в трех четвертях пути к вершине скользкого крутого холма. Хорошее место для трупа, изолированное и недоступное, к тому же поросшее такой густой растительностью, что никто, кроме ботаников и убийц, туда не полезет. Фургон остановился среди деревьев, на маленькой тропинке влюбленных, которая вилась среди стволов на несколько дюжин ярдов вперед. Сид спрыгнул на землю и после короткой разведки доложил нам, что все чисто.