— … они парили в воздухе; иные, уже мертвые, реяли облачными клочьями. Дед мой Дуседам выразился образно и весьма кощунственно по отношению к божествам, пусть и языческим; божественная мертвечина, по его словам, распадалась и рассеивалась по всей розе ветров.
Кое в ком едва пульсировала жизнь; согласно Кассаву, эту жизнь поддерживали в них темные верования, укоренившиеся в опустелых человеческих сердцах.
В некоторых жизненная сила едва тлела, и божества деградировали в личинку, зародыш; а кое-кому, хоть и в жалком состоянии, но удалось избежать распада.
Из-за того, что в душе человека страх более живуч, чем вера, силы темные выжили в большем числе.
За тщедушной порослью кустов съежилась богиня, нагая, боязливая — последняя Горгона, вопреки всем превратностям, сохранившая могущество и трагически величавую красоту… На прибрежной гальке пугливые дочери Тартара пытались поддержать костер из сухих водорослей…
— Ха-ха! Представляете? Вулкан приволакивает ногу, Фурии заламывают руки с давно нестриженными ногтями, иссохшая Юнона собирает чахлые ростки себе на прокорм, а единственный из Титанов, избегнувший Юпитерова гнева, — всего лишь покорный Вулкану немощный калека…
Их ярость и отчаяние оказались бессильны перед магическим оружием людей нового времени, явившихся их поработить.
Кассав, великий мэтр тайных наук, снабдил Дуседама некоторыми грозными формулами-заклинаниями, способными сотрясти звезды на своде небесном. И Дуседам без малейшего колебания воспользовался ими.
Да, этот мошенник наложил руку даже на последние вспышки божественной жизни. Не спрашивайте, что он сделал… Его гусиное перо не осмелилось доверить бумаге подобные откровения.
Наступила долгая пауза, затем умирающий более часа находился в явном горячечном бреду. Даже когда он успокоился, мне с трудом удалось проследить за его лихорадочной и отрывистой речью.
— Их насильно увезли с тысячелетней родины… Засадили пленниками в тошнотворный корабельный трюм… Как, в каком обличье — кто теперь скажет?…
Обо всем этом Дуседам умолчал. Розенкрейцеры, и в особенности ужасный господин Кассав, владели множеством поистине нечеловеческих тайн!
Кассав принял пленников, как принимают обыкновенный доставленный товар… ха-ха!
Боги, или то, что от них оставалось, были проданы, точно мясные туши, за ливры и экю… ха-ха!
И сдается мне, Кассав еще считал себя в накладе!
Ведь все лучшее кануло в небытие и ему пришлось удовольствоваться разлагающимися останками! Ха! Кое-кого я уже упоминал: Вулкан, ближе к Аттике Гефест — небесный уродец, к тому же связался с некоей дешевенькой богинькой сомнительного происхождения. Эвмениды состарились в злобствующем бессилии. Жалкая развалина — бывший Титан; за неимением Циклопов Вулкан взял его в подчинение. Юный олимпийский паж на ролях второстепенного любовника — сам Кассав не осмелился угадать в нем лучезарного Аполлона.