Словно угадав, что сотник думает о нем, воевода повернулся... и подмигнул Велиму. Кровь прилила к лицу сотника. Смутился Велим, будто красна девица. Хорошо, под загаром не видно, как порозовели щеки. Когда твой воевода — ведун, то, конечно, хорошо, но иной раз...
— Батька, на княжьей лодье парус спускают! — крикнул кормчий.
Гридни оживились. Духарев с удовольствием отметил, что грядущего боя никто не боится, хотя оценивал шансы на успех десанта как один к одному. И в этой оценке уверенность русов в победе играла очень серьезную роль. Чертовски важный фактор — боевой дух. Чтобы в войске никто и мысли не допускал о возможности поражения. Но с этим у русов — порядок. До сих пор воины, сражавшиеся под стягом Святослава, поражений не знали. Парус упал. Его проворно упаковали в кожаный чехол. Кормчий, не дожидаясь команды, направил драккар к берегу. Духарев оглянулся. Остальные пять лодий его дружины, практически без задержки повторив всё, что делали на драккаре, шли в одном строю с «Морским конем», как привязанные, идеально выдерживая направление и дистанцию.
На ближней — первый помощник воеводы Сергея, природный варяг, большой сотник Стемид Барсук, двоюродный братец Стемида Большого, ставшего белозерским князем после смерти своего отца Ольбарда Красного. Барсук — человек надежный. В свое время именно в его сотне ходил духаревский сын Артём, который в этом походе Святослава не участвовал. Остался в Киеве. На то были особые причины, о которых знали только Сергей и его жена Сладислава. Даже сам Артём был в неведении, но отца послушался, остался.
— Брони вздеть, — негромко, но четко произнес Духарев. И первым достал из-под скамьи тюк с доспехами.
Гридни облачились, свежие сменили тех, кто был на веслах.
— Реже веслами, реже! — гаркнул Духарев, заметив, что гребцы в азарте норовят вырваться вперед, опередить княжьи корабли. — Держать строй!
Все корабли должны подойти к берегу одновременно и на сравнительно узком участке.
Растянутая флотилия русов, перестроившись углом, словно журавлиный клин, быстро «уплотняясь» и разгоняясь, двигалась к булгарскому берегу. Впереди — лодья Святослава. Острие стрелы.
Риск. Если у булгар окажутся наготове боевые машины, то плотный строй — лучшая мишень. Но булгарское войско — на марше, чтобы подготовить и развернуть баллисты и катапульты, требуется время...
— Повеселимся, братья! — закричали с соседней лодьи, подтянувшейся уже на половину стрелища.
Мальчишка Йонах, нахаленок, вспрыгнул на борт, заплясал, балансируя, испустил волчий «варяжский» вой.