Граф-нелюдь сидел на простеньком таком троне из золотишка. Перебирал золотые четки. Мило улыбался и ждал, пока я подойду поближе.
Но быстро дела не делаются. Мое внимание отвлеклось на Графское окружение. Несколько десятков различного вида нелюдей, разных полов и возрастов.
Матерые, почти седые бобоки, сжимая в руках кожаные перчатки, склонив головы, внимательно следили за каждым моим движением. Юные нелюдихи, в панталонах и кокошниках, взмахивая веерами, валились в обморок. Детишки-упыришки в красненьких шортах, с сахарными леденцами в виде человечков, тыкали в меня скрюченными пальцами и заходились ревом. Разномастные юные самцы, оскаливая двухрядные челюсти, хватались за рукоятки шпаг и гордо провожали взглядом. Меня, безоружного.
А я? Я тупо двигался к Графу и ждал, когда нервы не выдержат, и не лопнут порванной струной. В подобной ситуации мне приходилось быть впервые.
- Разрешите еще раз представить вам нашего гостя!
Граф так и не дождался, когда я доковыляю до трона. Он подскочил ко мне и подхватил под локоть. Сделано это было как раз вовремя. Я уже готовился от перенапряжения свалится в обморок. Но, надеюсь, этой слабости никто из присутствующих не заметил.
- Прошу любить и жаловать. Варркан. Собственной персоной.
Граф забыл добавить, что кроме всего прочего, я еще и свежедоставленный и свежеосвобожденный из серебряного плена.
Уж не знаю, что там про меня наплел Граф, но все присутствующие разом заулыбались, вышли из комы и обмороков, перестали хныкать и принялись хлопать в ладоши, то и дело переглядываясь друг с другом и удивленно восхищенно перешептываясь:
- Варркан! Варркан! Варркан!
Что б их.
- Это ненадолго, мой друг, - Граф насильно развернул меня к местному дворянству и заставил отвечать улыбкой на улыбки, - Официальная часть церемонии скоро закончится, и тогда мы сможем пообщаться в более спокойной обстановке.
В представлении Графа это самое "скоро" оказалось достаточно продолжительным. В течение двух часов я принимал участие в достаточно бурном застолье с непомерным принятием спиртного. Но, следуя примеру самого Графа, я воздерживался от потребления напитка со странным вкусом дикого мухомора. Нелюдь она, конечно, тварь образованная, но, что для гада хорошо, для человека может быть неприемлемым. Кто их знает, нелюдей, напоят дрянью, потом мучайся животом.
А вот местного происхождения рябчики запеченные в ананасах очень даже ничего. И фрукты под маринадом тоже. Хвала Корчу, что на столе нет человеческого мяса. И это большой плюс нелюдям.
За столом ко мне сильно не приставали. Ни с расспросами, ни с тостами. Пили все больше за Графа и болтали о всякой ерунде. О последнем лирическом опусе того самого, не помню имени, пиита, который из семейства мохнатых. О ранней весне, о пятнах странных на солнце.