– А вы не были женаты? – наконец спросила она.
Ислам давно ждал этого вопроса.
– Нет, – сказал он и, предваряя новый вопрос, добавил, – наверное, хотите узнать, почему? Это просто. Когда я жил дома, мне это и в голову не приходило: был круг людей, интересных, остроумных. Мы весело проводили время: ели, пили, ездили по всей стране. Мы все были холостыми, нам казалось, что это глупо – так рано связать себя семейными узами. Потом случилась перестройка – я уехал в Россию, десять лет я там.
– Понимаю, многие наши ребята так поступают: живут, работают в России, но жениться приезжают на родину.
В ее голосе, кроме понимания, было еще и одобрение.
– Как лососи, – сказал Ислам.
– Что лососи? – недоуменно спросила Медина.
– Лососи на нерест отправляются к истокам реки, где они появились на свет.
– А-а, – Медина вопросительно, неуверенно смотрела на мужчину, видимо не понимая, что за этим кроется, может, шутка?
– А потом погибают.
– Кто?
– Лососи.
– Погибать не надо, вам рано еще об этом думать.
– Спасибо.
Медина взглянула на часы.
– Мне нужно идти, перерыв кончился.
– Я завтра уезжаю.
– Когда вернетесь?
– Знаете, вы так легко задаете вопрос, который для меня является в последнее время проблемой, Я не могу определиться с тем, что я делаю, – уезжаю или возвращаюсь.
Во взгляде девушки было непонимание. Караев не стал развивать эту тему.
– Ну, может быть… – Караев не решался назвать время года. – Это будет зависеть от разных вещей.
– Понимаю. Звоните, если будет желание. А сейчас я пойду, мне пора, не провожайте меня.
– Почему?
– Мне нужно зайти в магазин, купить кое-что. Пустяки, маленькие девичьи тайны.
Она улыбнулась и поднялась. Ислам остался за столом и проводил ее взглядом. Она вызывала в нем желание. Между тем, Кабус[35] утверждал, что брачные вопросы необходимо решать, лишь утолив плотский голод. Медина вышла в стеклянные распашные двери, которые открыл перед ней один из официантов. В этом ресторане окна почему-то были расположены так высоко, что улица виднелась лишь в эти двери. Глядя на снующих людей, Ислам вдруг вспомнил свою поездку в Харьков в начале девяностых.
Он пытался продать сырье для косметики местной парфюмерной фабрике. С утра провел переговоры, затем весь день болтался по городу – самолет улетал только вечером. Посетил католический храм, где должен был, судя по объявлению, состояться органный концерт. Но концерт заменили мероприятием, посвященным творчеству Леси Украинки. Ислам высидел минут двадцать, слушая о том, какая это была «гениальна людына». Затем заглянул в универмаг, где в музыкальном отделе безуспешно пытался купить пластинку Жанны Агузаровой, – торговля шла по талонам, никакие уговоры не помогли. Потом он зашел пообедать в ресторан на центральной площади и засел там надолго. Ресторан назывался «Театральный», мебель в нем была белая, резная. Времени до вечера, до вылета самолета было хоть отбавляй. Ислам провел в ресторане часа три: пил водку, закусывал всякой всячиной и смотрел на людей, идущих по площади. Точно как сейчас. За прошедшие десять лет его жизнь совсем не изменилась – точно так же он был один, ничего не приобрел, но многое потерял…