Один дымовой виток тянулся со стороны ущелий, где кочевали ирокезы, второй
начинался на материке у разрушенного форта Дюк. Недолго существовал этот форт. Четверо
пионеров-французов были уведены в плен, блокгауз сожжен, жесткая трава и лианы укрыли
место пожарища.
Старый охотник ещё издали заметил Робертса. Бостонец сидел на уступе скалы, поросшей
серым колючим мхом, и, казалось, дремал. Нижняя губа обвисла, набрякли водянистые
щеки, закрыты были глаза. Рядом на камне лежал со взведенным курком пистолет, корчилась,
извиваясь у ног, раздавленная ударом каблука змея-медянка. Но Робертс не спал. Всякий
раз, как только раздавался шорох в кустах или за камнями, бостонец медленно протягивал
к пистолету руку и, не поднимая тяжелых век, ждал. Затем снова принимал прежнюю позу.
Он находился здесь недавно, на голенище ботфорта еще блестели капли змеиной крови.
Кулик сразу узнал пирата. Пальцы лесовика невольно стиснули дуло ружья. Отступив
назад, он остался стоять на месте, пораженный и встревоженный неожиданной встречей.
Приход бостонца никогда не предвещал добра. Слишком хорошо помнил старик рассказ о
последнем посещении Робертсом залива Шарлотты, где потерпела крушение голландская
шхуна. Толстый, обрюзгший, опираясь на мушкет, как на палку, явился он к уцелевшей
команде, неторопливо застрелил шкипера, остальным приказал доставить груз на свое
судно. Когда испуганные моряки перетащили все до последней унции, Робертс поднялся с
борта шлюпки, на которой сидел, наблюдая за погрузкой, и, не оглянувшись, отплыл на
корабле. Полдесятка оставшихся в живых матросов были брошены на диком берегу без огня,
без одежды, без пищи. Спасся из них только один, подобранный племенем Чууквана...
Несколько минут Кулик не двигался, потом медленно и хмуро обогнул скалу. Он не
искал встречи с Робертсом, но и скрываться не собирался. Шел, как всегда, чуть горбясь,
высокий и строгий, с ружьем на плече. Внешне он казался совсем спокойным, словно не
видел сидевшего под навесом бостонца, не чувствовал тревоги и омерзения. Длинная тень
ложилась на потемневшие скалы.
У самого поворота он обернулся, глянул вниз и еще раз отступил назад. На площадке
показался второй человек. Это был Лещинский, разыскивавший Робертса.
Но старик его не узнал. Он понял только, что вновь пришедший был из русского форта.
И впервые пожелал Баранову удачи.
Лещинский встретил Робертса, когда уже почти совсем стемнело. Лесная заваль, по
которой он пробирался, сменилась камнями, внизу шумел водопад, свергавшийся с
тысячефутовых скал, темнело ущелье. Ни единого живого существа... Очевидно, Робертс
где-нибудь здесь.